Верхний Ист-Сайд
Шрифт:
Сквозь пелену слёз я вижу, как Джек потирает челюсть и усмехается.
– Ты пьяна, - со злостью на лице говорит он, посмотрев на меня.
– А ты козёл! – я толкаю Джека в грудь, и он отходит на шаг назад.
Смахивая слёзы с щёк я стремительно обхожу его и доходя до уборной я останавливаюсь у самых дверей. В конце коридора приоткрыта дверь, на которой наклеен значок с лестницей.
Не знаю, что сейчас мной движет, но единственное чего я сейчас хочу, чтобы это прикатилось, чтобы это ломающая меня изнутри боль,
Открыв ту дверь, я захожу внутрь и попадаю на лестницу, ведущую наверх и недолго думая, начинаю подниматься. С каждым пролётом, как ни странно, я чувствую себя только легче.
Я немного пьяна, ужасно расстроена, даже разбита и очень-очень одинока.
Добравшись до последнего пролёта, передо мной появляется громоздкая железная дверь и она открыта…
Я выхожу на крышу, и мне открывается просто потрясающий вид вечернего города. Холодный ветер освежает горячую кожу, я прикрываю глаза и на миг, лишь на один миг мне кажется, что я совсем справлюсь, что пройдёт время и всё образуется, но эта секунда была лишь секундой.
Я снимаю туфли и когда убираю их в сторону, замечаю стоящую на бетоне бутылку открытого вина. Видимо тот, кто здесь был и не закрыл двери.
Я беру бутылку я подхожу к краю крыши и упираюсь руками о перегородку, которая отделяет меня от пустоты. Я всю свою жизнь боялась высоты, но сейчас она меня не пугает, сейчас я чувствую спокойствие, умиротворение и никакого страха.
Я смотрю вниз и вижу дорогу, по которой едут маленькие машины и ходят маленькие люди, я поднимаю голову и, закрыв глаза, прогоняю слёзы, но ноющее сердце мне не угомонить.
Я уже говорила, что никогда не думала о самоубийстве, даже когда погибли мои родители, я ни разу не думала что смерть – это выход. Но сейчас я… устала, устала бороться, успокаивать саму себя и просто устала жить.
Вся боль, все страдания, все неудачи они копились во мне многие годы, и Джек стал последней каплей, сегодня он переполнил чашу моей жизни.
Не убирая бутылки вина, я перебираюсь через перегородку и сажусь на самый край маленького приступочка идущего после неё. Я держусь рукой за перегородку и делаю глоток вина из бутылки… для храбрости.
– Клэр, - слышу я запыхавшийся голос позади себя и вздрагиваю.
Бутылка выскальзывает из моей руки и летит вниз, надеюсь, никто не пострадал. Я не спешу оборачиваться, потому что и так прекрасно знаю кто там.
– Нет, не подходи, - говорю я, когда слышу приближающиеся шаги.
– Клэр, пожалуйста, не делай глупостей, иди сюда, - говорит Джессика, и я усмехаюсь, повернувшись к ней. – Всё будет хорошо, я больше не злюсь на тебя и верю тебе.
– Правда? А если бы я не решила сброситься с крыши, сколько бы ты ещё обвиняла меня во лжи? Нечего сказать?
– Прости, но смерть это не выход! – мне кажется, или Джессика плачет? – Умоляю тебя, позволь
– Нет! – я поднимаюсь на дрожащие ноги и упираю руками о перегородку, смотря на расплывчатый от слёз город.
Быстрые шаги позади меня и я резко оборачиваюсь. Джек стоит в паре шагов от края, он очень напуган, в его глазах я вижу лишь ужас и… злость.
– Не надо, - выдавливает он из себя на фоне рыданий Джессики.
– Почему нет? Всем станет только легче, если меня просто не станет, тебе, то точно. – У меня мурашки по всему телу от всего этого, но сейчас я не вижу другого выхода.
Голова начинает кружиться, но я держусь за поручни перегородки и смотрю на Джека. Зря я это делаю, зря говорю с ними, нужно просто… расслабить ладонь и уйти, но это не так просто как кажется. Мне страшно, сейчас, когда они тут мне вдруг стало страшно.
– Ты хочешь уйти, потому что это проще чем бороться за то, что ты действительно хочешь, - говорит Джек, делая шаг в мою сторону. – И ты лучше других знаешь, что жизнь, это не сказка.
– Мне больше не за что бороться, Джек, - шепчу я. – Всё, что мне было нужно, просто исчезло…
– Ты и вправду хотела сказочный финал?
– усмехается он. – Могла бы просто сходить в кино.
Джек выдерживает на мне взгляд полный холода и обречённости, а затем просо отворачивается.
Я вдыхаю, и поток холодного ветра касается каждого миллиметра моей покрывшейся мурашками кожи. Я готова…
Одна моя рука соскальзывает с перила, и я касаюсь, цепочки на своей шеи с подвеской в виде сердце. Я не спаривалась,… я поворачиваюсь лицом к городу и, закрыв глаза, отпускаю вторую руку.
В ту же секунду я чувствую, как рука Джека обхватывает меня за талию и тянет назад через перила. Он обнимает меня, крепок прижимая к себе. Джек тяжело дышит, а моё сердце колотится слишком быстро.
Джек опускает меня на пол и, схватив за запястье, ведёт к двери, ворча непристойности себе под нос.
Джессика что-то говорит, плетясь позади нас, но я ничего не понимаю, ни её слов, ни куда меня ведёт Джек.
– Куда мы идём? – спрашиваю я, не успевая за ним, но Джек даже не собирается притормаживать, хотя я запинаюсь о собственные ноги каждые 15 секунд.
Мы заходим в зал ресторана, но Джек так и продолжает грубо тащить меня за собой, он ведёт меня к выходу.
– Джек! – кричу я, когда он сильнее сжимает моё запястье что мне становиться больно.
Мы выходим на улицу, он останавливает такси и, открывает дверь, отпускает мою руку и с невероятной злостью смотрит мне в глаза.
– Если ты ещё раз так сделаешь, то никто тебя уже не спасёт, потому что по-настоящему спасти себя можешь только ты сама, - со злостью говорит он.
Джек заталкивает меня в машину, закрыв дверь и назвав водителю адрес моего ателье, берёт Джессику под руку ведёт её за собой обратно в здание.