Верхний Волчок I
Шрифт:
Крайние эмоции были некстати сейчас, пора выходить, и даже при таком раскладе придётся возвращаться по темноте.
– Захар, нам пора ехать, оденься. – попросила я.
Через десять минут нас уже заковывали в цепи: меня посадили на ошейник, Захару навесили кандалы на ноги, те самые, в которых он провёл последние несколько месяцев.
Вёз нас списанный военный УАЗик с рамой вместо крыши. Грунтовая дорога была вполне приемлема для поездок. Водитель знал, где находится старый домик бабушки Полины,
Ехать пришлось около трёх часов, меня довольно сильно укачало, я сглатывала слюну, сдерживала рвотные порывы. Живот болел так, что мне хотелось согнуться калачиком и лечь.
Когда, наконец, приехали, меня всё-таки вырвало. Охранники стояли и смотрели.
– Что пялитесь, у вас есть салфетки и вода? – мне подали и то и другое. Удивительно. – Спасибо. Укачало.
Мы все вчетвером двинулись в лес, очень медленно, потому что Захар шёл с трудом и немного опирался на моё плечо. А вот мне было не на кого опереться.
Уже в сумерках я нашла живицу, наполнила ею все карманы и объявила, что мы можем возвращаться.
Почему я решила его вылечить, а не помочь ему умереть? Что было бы, откажись я достать эту чудо-траву? Увы, я знала чёткий ответ: тогда бы я не смогла выносить своего ребёнка.
Во время обратной дороги я жевала черенок живицы и всем своим существом верила, что он спасёт моего малыша.
Когда мы вернулись, Захар отправился в мою комнату. В тот день от моего решения зависела жизнь Филина, поэтому мои приказы исполняли.
Мне сразу же сняли ошейник. Я отправилась на кухню, получила в распоряжение всё необходимое, вскипятила воду и залила ею траву, теперь нужно было дать настояться.
На пороге появился сам Филин, его мешки под глазами при новом освещении, казалось, стали ещё больше.
– Ты вовремя, дядя. Ещё пять минут – и можешь пить.
– Что это за трава?
– Живица. Эффект ощутишь почти сразу, или когда проснёшься с утра, с неё очень хорошо спится.
– Не считай себя самой умной. Ты выпьешь её первая.
Мне только того и было нужно.
– Ладно. Я заварила много, хватит и тебе, и мне.
Время подошло. Маленькими глотками я осушила всю кружку. Оставалось только ждать, что трава подействует.
Старик пару минут выжидал, затем сам схватил чайник и плеснул себе отвара. Пока он пил, я налила ещё одну кружку, для Захара. Оставшуюся травку пришлось оставить на кухне, я пожалела, что пожадничала и набрала слишком много.
– До завтра, дядя, теперь для тебя начнётся новая жизнь, совсем новая, с завтрашнего дня всё изменится.
– Что я выпил, ведьма? – он рассвирепел, подумав, что я отравила его.
– Отвар живицы. Я его заговорила. – блефовала я. – Я вернула тебе жизнь, и теперь ты в неоплатном
Я вышла, не дожидаясь ответа. До комнаты меня провожал двухметровый охранник, а в комнате на столе стоял ужин. Захар был по-прежнему закован в кандалы.
– Охранник! Сними с него железо! Почему он ещё в кандалах? – закричала я.
Это был мой последний приказ, который охранник, нехотя, выполнил.
И вот мы остались наедине. Первый делом я протянула Захару кружку.
– Это та травка?
– Да. Она вылечит тебя.
– Мы ездили из-за меня?
«Глупый. И из-за меня, и из-за моего гадкого дядьки, и только в последнюю очередь из-за тебя» – про себя ответила я, а вслух произнесла:
– Не только.
Он выпил, доковылял до столика с едой, запихнул в себя пару кусков мяса, со стоном прожевал и лёг в постель.
Странно, что никто не был против того, чтобы он остался. Без сомнения, это был один из ходов в грязной игре, которую вёл Филин. И я по-прежнему чувствовала себя пешкой.
В комнате не было других кроватей и, конечно же, на ней без труда можно было уместиться вдвоём. Наверное, живица оказала на Захара такое же влияние, как на меня в мою первую брачную ночь. Он потянулся ко мне, словно в сладком забытьи, но по его дыханию я понимала, что он не спит.
– Что ты делаешь? – прошептала я, начиная возмущаться.
– Я хочу тебя… пожалуйста, не отталкивай…
Я повернулась к нему, чтобы убрать от себя его руки.
– Да что с тобой! Между нами ничего, кроме дружбы, быть не может!
Он как будто не слышал и продолжал приставать ко мне. Не выдержав, я хлестнула рукой по его щеке. Этого было более чем достаточно, он убрался на другой конец кровати и сел. Его психика была расшатана настолько, что он снова начал рыдать. Бедный мальчик. Да, он был старше меня года на 3-4, но его всю жизнь толком никто не воспитывал и не любил, в некоторых областях жизни он был ещё совсем ребёнком.
– Захар, повернись ко мне, пожалуйста.
Он остался сидеть неподвижно. Я повторила просьбу, и только после этого он повернул ко мне своё лицо с застывшей на нём гримасой.
– Я понимаю, что жизнь тебя не баловала, и ты пережил большое потрясение, но это не повод потакать твоим истерикам. Я обещаю, что сделаю всё, чтобы вытащить тебя отсюда живым, и большую часть жизни ты сможешь провести вне этого ужасного мира, где тебе не место.
Я поучала его так, как привык меня поучать всемудрый Дилан. Конечно, меня почти всегда бесили назойливые советы, но надо же было как-то дать человеку понять, что он не прав. Захар шмыгнул носом, едва заметно кивнул.