Верхний Волчок I
Шрифт:
Ещё она сказала, что я смогу её понять, когда стану взрослой и у меня будут свои дети. От её слов мне стало как-то не по себе. Я не представляю себя такой же тёткой, как она, мне не хочется детей, уж тем более от Стаса. А зачем? Если меня выдадут замуж за него, я сделаю всё, чтобы на свет не появились такие же уродливые и неприкаянные выродки, как мы. Я считаю, что люди, подобные мне, вообще не должны ходить по этой земле, ведь духовное уродство – это страшно, это страшнее, чем физические недостатки.
Да, я хочу хотя бы день провести, как нормальный счастливый человек, но как это – «нормально»? Что за чувство это счастье и так ли оно сладко, как пишут в книгах?
Я –
Иногда мне хочется всех убить, разорвать им глотки, чтобы всё вокруг было залито кровью. Если бы дьявол дал мне силы, возможно, безответная пугливая девочка во мне умерла бы, а вместо неё появился бы монстр, который отомстил бы за все обиды. О да! В этом мире нельзя быть слабым, иначе на тебе потопчется любой, у кого есть хоть какая-то власть. Я не нагнетаю и не преувеличиваю, этим синдромом больны, наверное, 90 процентов людей. У каждой мелкой сошки имеется синдром вахтёра: это когда ты получаешь по голове от тех, кто над тобой, и унижаешь тех, кто ниже или слабее тебя, чтобы доказать другим, что ты тоже не пустое место. И что-то я не вижу смысла в слове «человечность». Где эта призрачная добродетель? Люди устроили такой же естественный отбор, только научились при этом прятать его за законами, правилами и эгоцентризмом. А ещё люди всё время врут. Природа не могла придумать созданий хуже, чем люди. Лучше бы людей не было вовсе.
И – нет, я не хочу взрослеть, не хочу становиться грушей для битья, не хочу становиться подобной этому голодному ненасытному стаду, конкурировать и топить слабых. Мне не нравится такой мир.
Каждый день плачу. Сил мало. Всё у всех хорошо, а я забыта. Да, я понимаю, что чуда не будет, но всё равно жду, авось… Дура! Сама же от этого страдаю! Шиш мне!
Скоро в школу, снова начнутся эти издёвки, тычки в спину. Я всё чаще представляю, как превращаюсь в страшного монстра и раздираю их злословные пасти, как они кричат от страха и боли. Увы, я не монстр, а всё в этом мире решается силой.
Для того чтобы у тебя что-то было в этой жизни, нужно иметь характер и быть похожим на других, чтобы они тебя понимали. У меня – ни того, ни другого. Я не умею жить. Вывод здесь только один, и он до боли логичен. Господи, помоги мне сделать это…
18.08.1975
Сегодня утром, во время доения Зорьки, мама опять пыталась поговорить со мной, сказала, что я как-то неправильно себя веду, что у неё в моём возрасте тоже уже был жених, и это вовсе не противно и не страшно.
Наверное, из мамы вышел бы плохой педагог, просто никудышный: вместо того, чтобы подбодрить, успокоить или хотя бы выслушать меня, она сыпала и сыпала упрёками, указывала на мои якобы недостатки, сравнивала меня с собой.
Её тоже выдали замуж за папу в 17 лет, в самый день рождения, а через девять с половиной месяцев родилась я. Не думаю, что из человека в моём возрасте может получиться хорошая мать, мою вот и при желании такой не назовёшь.
Но не так давно я задалась вот таким вопросом: почему нас выдают замуж так рано и именно в семнадцатый день рождения? Что это за традиция и почему её все так строго придерживаются? Кроме того, папа старше мамы на 13 лет, и это очень большая разница. Папа же почти старик, как можно было в него влюбиться?
Стас старше меня на 9 лет, и я не хочу связывать свою судьбу с ним. Слышите вы меня, там, наверху? Я так и заявила об этом маме. Как я вообще могу хотеть следовать её примеру,
19.08.1975
Похоже, судьба активно вмешивается в мою жизнь. Зыбкая почва под ногами. Вся надежда на корни, которые сама же пустила.
Ещё добрых дел… найти бы на них силы.
Хочу тёплую и спокойную осень, а зиму – счастливую и уютную.
29.08.1975
Сегодня ходили с матерью на рынок, купили нам с Маринкой по новой школьной форме и по блузке. Когда мама подавала деньги, чтобы расплатиться с продавцом, её рука дрожала, – настолько ей было жаль расставаться с бумажками. А вот, плати, дорогая мамуля, о бюджетах надо было думать раньше, ещё до того, как у тебя родились два спиногрыза, которые испортили твою жизнь.
Ох, неужели эта мысль родилась в моей голове? Здравствуй, новая я!
Если честно, мне всё равно, в чём ходить в школу, надо мной и так все будут смеяться, и если не над одеждой, то над причёской или бровями, или носом… найдут, над чем.
Морально готовлюсь к войне. Мне не важно, откуда черпать силы, просто дайте их мне.
02.09.1975
На удивление, в школе всё спокойно, меня просто не замечают, а мне только того и надо. Сегодня выступила с докладом по роману Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание», получила отметку «отлично». Это было одно из заданий на лето, поэтому я старалась как можно больше углубиться в тематику и смысл романа. Приятно было блеснуть знаниями. О да, литература – это моя тихая страсть. Сколько бы я отдала за то, чтобы хотя бы подержать в руках запрещённые издания… мне остаётся только гадать, о чём они.
Сегодня Стасик встретил меня после школы на своей машине. Девочки из класса шептались, глядя на нас. Все уже давно знают, что он считается моим женихом (он ещё с младших классов водил меня в школу за руку). И вроде бы мне приятно, что за мной ухаживают, но когда я смотрю на мать с отцом, мне совсем не хочется жить, как они. Они оба чёрствые, как сухари, чуть что, тут же решают вопросы с помощью ремня или виц, вот и все методы их воспитания. Никоторый из них никогда не пытался меня понять, любой открытый им секрет тут же использовался против меня, я давно перестала откровенничать с ними. Впрочем, по всей видимости, у них тоже немало секретов от нас. Они иногда пропадают на целые выходные, говорят, «по делам». Ни я, ни Маринка не могли добиться, куда они уходят.
05.09.1975
Сегодня в школе проводили профилактику пожарной тревоги, и всех учеников распустили на 2 часа раньше. Маринка воспользовалась случаем и убежала гулять, а я вернулась домой и обнаружила на пороге родительские ботинки.
«Странно. – подумала я. – Может быть, им тоже разрешили уйти с работы раньше?»
Я окликнула их, но мне никто не ответил. Тогда я поднялась наверх и прислонила ухо к двери их комнаты, оттуда доносилось оханье и какие-то другие странные звуки. Мне стало интересно, и я тихонько подтолкнула дверь, чтобы посмотреть. Тут же моим глазам открылась картина: мать с отцом оба голые, мокрые, занимаются этим… Я тут же захлопнула дверь и убежала на улицу.