Верхом на Ветре
Шрифт:
А преследователи все гнали его вперед, дальше и дальше. Наконец он очутился в Сиерра-де-Кордоба — живописной горной стране. Обрывистые скалы были покрыты лесами, со скал падали водопады. Здесь было прохладнее, чем в степях на низине. Но преследователи и здесь не оставили его.
Однажды рано утром Санта-Анна почувствовал сквозь сон, что Виэнто будит его, по обыкновению дергая за пончо. Еще не открывая глаз, Санта-Анна протянул руку к седлу, лежавшему под головой, взял его, посмотрел на Виэнто и сразу понял, что опасность близка. Виэнто имел
Здесь труднее было заметить приближение врага, чем в степи: бугры, скалы леса и перелески давали возможность преследователям укрыться. Санта-Анна находился на широкой поляне. Позади его была почти отвесная скала, за ней возвышались горы поросшие лесом. А впереди были разбросаны кустарники. Санта-Анна не двигался и ожидал, что будет. Вдруг он услышал свист. Что-то вылетело из-за куста и понеслось по направлению к нему, вращаясь на лету, как колесо. Санта-Анна вздрогнул… Болладор!.. три медных шара, обшитые кожей и привязанные к ремням или веревкам. Страшное метательное оружие гаучо. Вращающиеся шары опутывают веревкой ноги жертвы и ломают их… Уж лучше быть пойманным лассо.
Болладор пролетел мимо. Он был пущен не особенно умелой рукой.
— Плохи наши дела, Виэнто! — тихо сказал Санта-Анна. Лошадь похлопала ушами и тряхнула головой, как бы соглашаясь с хозяином. Она стояла неподвижно. Надо выждать, как пойдет игра.
— Эй, вы, молокососы! Вам за мамкину юбку держаться, а не болладор бросать! — крикнул Санта-Анна, вызывая врага на открытый бой.
За кустами послышались проклятия. Кто-то гикнул на лошадь, и сразу с двух сторон из-за кустов выехали два всадника. Они размахивали лассо, готовясь набросить петлю на Санта-Анну. Картина борьбы была еще не совсем ясна: в кустах могли скрываться другие всадники, но и от тех, которые выехали, надо было спасаться. Виэнто сделал прыжок в сторону. Брошенное лассо пролетело мимо. Всадники погнались за Санта-Анной. В то же время ему наперерез выскочил из-за кустов на коренастом коне сам Папельяс, — Санта-Анна узнал его. Паппельяс с криком направился на беглеца. Он размахивал боллодором, но так неудачно, что шар ударил его самого по руке и чуть не сбил с седла. Санта-Анна преувеличенно громко засмеялся. Испанец скрипнул зубами.
Позади Санта-Анны послышался свистящий звук, и чей-то боллодор едва не спутал ноги Виэнто. Шары зашуршали в траве, связав ее в узел.
— Не смейте метать болллодоры! — крикнул Санта-Анна. Вы перебьете ноги лошади!
На этот раз засмеялись испанцы.
— Сдавайся, если тебе лошадь дороже жизни! — крикнул Папельяс, — а лошадка недурна. Я с удовольствием поезжу на ней, когда тебя повесят!
Началась игра, в которой призом было двести золотых песо, а проигрышем — человеческая жизнь. Санта-Анна бросил повода и предоставил Виэнто самому себе. А Виэнто проявлял чудеса изворотливости и сообразительности. Он делал самые неожиданные пируэты, сбивал врагов ложными поворотами, вставал на дыбы и переворачивался на месте, летел быстрее ветра, замирал неподвижно. У Санта-Анны руки были свободны. Он держал в правой руке большой нож, с которым никогда не расстается гаучо. Одна петля лассо уже была наброшена на него, но Санта-Анна быстрым движением ножа перерезал веревку. Второй раз ему удалось нагнуть голову и широко расставить руки так, что петля не опоясала его тела, а была отброшена назад. Но каждую минуту его могли поймать лассо или же перебить ноги Виэнто страшными болладорами.
Если
Виэнто сделал огромный прыжок через овраг. Он был уже по ту сторону щели, но тотчас он взвился на дыбы, захрапел и грохнулся на землю. Вокруг шеи Виэнто туго затянулась петля лассо. Вместе с лошадью упал на землю и Санта-Анна. Он не бросился бежать, а поспешил разрезать ножом веревку. Лошадь вздохнула свободнее и начала подниматься. Но она снова упала на землю.
— Беги, Виэнто! — крикнул Санта-Анна.
Виэнто забил ногами, но не поднялся. Веревка слишком сильно перетянула ему шею, и он не мог быстро оправиться. Испанцы заревели от восторга. Санта-Анна и Виэнто были взяты в плен! Санта-Анну крепко связали веревками лассо и как мешок взвалили на круп лошади, за седлом солдата. А Папельяс начал поднимать Виэнто, сильно стегая его концом лассо. Потом, подойдя ближе, он стал бить животное шпорой в бок. Виэнто поднялся на ноги, покачался и вдруг побежал.
— Беги, беги, Виэнто! — крикнул Санта-Анна.
— Я ж тебя! — проворчал Папельяс и, обращаясь к товарищам, сказал: Отправляйтесь в путь, я догоню вас. Эту дохлую клячу нетрудно будет поймать.
И Санта-Анну, привязанного к седлу, повезли в Буэнос-Айрос, чтобы выдать диктатору. Испанцы ехали довольно тихо — они поджидали Папельяса, который не догнал их до вечера.
— А не вернется, тем лучше! — сказал один солдат. Доставим эту тушу, сдадим на руки, получим золото, да и поминай нас как звали!
Этот план был одобрен, и на следующий день солдаты гнали лошадей во всю. Санта-Анна болтался, бился лицом о бок лошади и страдал от палящего зноя, от мух, от боли.
— Убейте меня! — просил он.
— Это удовольствие мы должны предоставить генерал-капитану, — отвечал солдат. За живого зверя платят дороже.
Последнюю ночь перед Буэнос-Айресом Санта-Анна почти не спал. Ведь это была последняя ночь в его жизни! Завтра его казнят…
И вот в небе, среди тьмы и полной тишины вдруг зазвонили колокола. Звон был такой мелодичный, какого никогда не слышали испанцы у себя на родине. Что бы это могло быть? Кругом хоть целый день скачи — ни до какого монастыря не доскачешь. А колокола все звонили, как будто оплакивая Санта-Анну.
— Что это?… — шепотом спрашивали друг у друга суеверные солдаты, крестились и шептали молитвы.
— Это в небе отпевают праведника — ангелы служат по мне панихиду, ответил Санта-Анна, улыбаясь в темноте.
Колокола замолкли, и в то же время раздался чей-то безумный хохот, от которого у испанцев мурашки поползли по коже и зашевелились волосы на голове.
— А это дьяволы смеются, предвкушая удовольствие жарить вас на сковороде, когда вы попадете к ним в лапы, — продолжал Санта-Анна.
Солдаты поднялись, трясущимися руками оседлали лошадей и поскакали к городу — подальше от проклятого места, не ожидая утра.
А Санта-Анна усмехался. Он знал, что колокола были перекличкой в небе красивых птиц паламедей, а смеялась птица-пересмешница.