Верхом на Ветре
Шрифт:
– Выходи! – настойчиво повторил тюремщик и вдруг, рассмеявшись, прибавил: – Ах, дурья голова! Совсем выходи! Нет больше Розаса, и не вернется. Свернули ему шею Уругваи с Парагваями. Сбежал Розас! Никому ты теперь не нужен!
Санта-Анна все еще не верил.
Санта-Анна выпросил у знакомого солдата лошадь и направился к себе домой. Он радовался своей свободе, так неожиданно спасенной жизни.
Ласково потрепал он по щеке свою жену и долго забавлялся с ребенком. Но в душе его жила тоска по верном друге – Виэнто.
И какого же было удивление и радость Санта-Анны, когда в тот же вечер он увидел Виэнто, ковыляющего на трех ногах. Передняя правая нога была разбита. Санта-Анна, оставив сынишку, бросился к лошади, поцеловал в мягкие губы, обнял ее и начал исследовать рану. Рана была неопасная. Перелома не было. Санта-Анна принялся лечить, и через несколько дней Виэнто уже довольно уверенно стоял на четырех ногах.
– Ну-ка, скажи мне, старина, что с тобой было? – спросил Санта-Анна, поглаживая шею лошади.
А Виэнто уже давно хотел рассказать, что с ним было. И как только Санта-Анна уселся в седло, Виэнто побежал в степь, все в одном направлении, не желая сворачивать ни вправо, ни влево. Он направлялся по прямому пути к тому
Вот они, знакомые места! Виэнто подошел к скалистому обрыву и начал стучать ногой, потом объехал вокруг и спустился в расщелину. Там на острых камнях лежал распростертый изуродованный труп Папельяса.
– Так ты прикончил его! – весело сказал Санта-Анна.
Как это произошло, лошадь не могла рассказать. Но Санта-Анна сам воспроизвел картину. Папельясу, очевидно, удалось поймать полузадушенного Виэнто. Он уселся на лошадь. Но Виэнто не смог снести такого оскорбления и предпочел погибнуть вместе с врагом. Он помчался к утесу и скатился вниз. Лошади посчастливилось: она отделалась ушибом, а человек…
Когда Санта-Анна поднялся наверх, он увидал неподалеку от места падения Папельяса его лошадь, пасущуюся на лугу. Седло еще держалось на ней, хотя и сползло набок. Санта-Анне не составило труда поймать эту добрую лошадку.
В последнюю ночь перед возвращением домой, – это уже не была последняя ночь в его жизни! – Санта-Анна ночевал в степи, и опять звонили колокола, и смеялась невидимая пересмешница.
– А ведь колокола-то звонили неспроста! – сказал Санта-Анна. – Только я не угадал, кого они хоронили. Они провожали в ад душу Папельяса. А пересмешница?.. Ну, конечно, она смеялась над Розасом! Виэнто, ветер пампы! Прокати меня, так, чтоб в ушах свистело!