Верховные судороги
Шрифт:
— Слушаю, — настороженно ответил президент. Он провел на своем посту время достаточно долгое для того, чтобы понять: слово «обстоятельства» синонимично фразе «случилось нечто поистине страшное».
— Ее муж — продюсер их общего телешоу — уведомил Картрайт, что, если она уйдет из его передачи, он предъявит ей иск за нарушение договора.
Эта неожиданная и странная новость заставила президента Вандердампа задуматься. Он смотрел на полированную поверхность своего стола, изготовленного из обшивки боевого фрегата восемнадцатого столетия. Во флоте президент служил на авианосце. И порой этот стол казался ему полетной палубой, на которую нескончаемой чередой валятся
— Да, — наконец сказал он. — Господи ты боже мой.
— Вот именно, — согласился Грейдон.
— Ему следовало усыпать ее путь лепестками роз. Делать ей массаж шеи. Говорить приятные слова, что-нибудь вроде «радость моя, я так горжусь тобой». А кстати, что он собой представляет, этот фрукт?
— Да кто ж его знает. Помните, что сказал Толстой о несчастливых семьях?
— Грейдон, — сказал президент, — прекратите.
— По-моему, Толстой сказал, что каждая из них совершенно уникальна. Я с этим джентльменом — если такое слово применимо к мистеру Биксби — незнаком, но, по всему судя, ему просто не хочется остаться без его телезвезды. Насколько я понимаю, она придает тому, что он делает, особый класс. Прочие его шоу ничем особенным не блещут. Самоубийцы, толстяки. Хотя кто может сказать, что является искусством, а что не является?
— Хейдену эта новость уже известна? — спросил президент, нажимая одновременно на кнопку, с помощью которой он вызывал главу своего персонала.
— Я хотел сначала сообщить ее вам. Если говорить начистоту, боюсь, что, услышав о ней, Хейден сунет голову в духовку первой попавшейся газовой плиты. Вы же знаете, он относится к вашей кандидатке без всякого энтузиазма.
Дверь Овального кабинета отворилась. Вошел Хейден Корк.
— Сэр?
Президент, нажав на телефонном аппарате кнопку громкой связи, сказал:
— Грейдон, будьте добры, расскажите Хейдену то, что вы рассказали мне.
Когда Грейдон закончил, Хейден Корк испустил прочувствованный вздох, — примерно такой же звук издает перед самой кончиной выбросившийся на берег реки лосось.
— Итак, — сказал, обращаясь к обоим своим помощникам, президент, — какие возможности у нас имеются?
— Она сказала, что готова снять свою кандидатуру, — сообщил Грейдон.
— Да? Ну и прекрасно. Прекрасно, — воскликнул Хейден, внезапно ожив, как все тот же лосось, но возвращенный в реку. — В таком случае я позвоню ей, скажу, как все мы признательны ей за…
— Минутку, — сказал президент. — Не спешите. Мы выбрали курс, так уж давайте за него и держаться. Что сказали ей вы,Грейдон?
— Что я ничего не решаю, что передам вам ее предложение.
— Господин президент, — сказал Хейден. — Я действительно считаю, что самое лучшее для нас — принять ее на редкость благородное предложение, пока эта новость не попала в газеты и…
— Сядьте, Хейден.
— Сэр…
— Сядьте. Грейдон, какое впечатление осталось у вас от разговора с ней?
— Мне показалось, что она старается не падать духом. Но при этом немного испугана. И не могу сказать, что виню ее за это. Однако предложение ее было искренним.
— И прекрасно. Она честна. Разумна. В наше время найти человека, готового отказаться от того, что ему предлагают, очень не просто. Скромность — утраченное искусство.
— Господин президент, — сказал Хейден. — Конечно, ей сейчас нелегко. Однако сенатские слушания — испытание достаточно жестокое и без
— И правильно сделала, что пригрозила. Мне и самому давно уже хочется забить микрофон в глотку Декстера Митчелла. Грейдон?
— Что же, сэр, положение не из легких. Хейден прав — журналисты набросятся на эту новость, точно голодные волки. Однако, при всем при том, Картрайт нравится мне все больше. Она — настоящая боевая машина.
Из трубки до Грейдона донесся тихий стон Хейдена.
— Я не вижу причин, — сказал президент, — по которым мы должны наказывать ее за то, что муж у нее — козел.Нет. Нет. Позвоните ей. Прямо сейчас. И скажите, что мы на ее стороне. Во всем. Скажите, — и президент бросил на Хейдена полный значения взгляд, — что на ее стороне весь Белый дом. Да, так и скажите. От моего имени.
— Хорошо, сэр. — И Грейдон положил трубку.
— Так, — произнес президент. — Хейден.
— Да, сэр, — печально откликнулся глава президентского персонала.
— Я думаю, что нам следует побольше узнать об этом… муже.
— Но, сэр, — взмолился Хейден, — мы же не станем… нет, сэр. Прошу вас.
— ФБР ведь уже изучило его прошлое — во всех подробностях, так?
— Так, сэр, однако…
— Хейден, — улыбнулся президент. — Время колебаний закончилось. [38]
38
Президент цитирует известные слова премьер-министра Великобритании Маргарет Тэтчер, с которыми она обратилась в 1990-м, когда Саддам Хусейн вторгся в Кувейт, к другому президенту, Джорджу Г. У. Бушу. Буш также без промедления вторгся в Кувейт и прогнал оттуда Саддама. Миссис Тэтчер имела особый подход к мужчинам. (Прим. авт.)
Под вечер того же дня Грейдон и Хейден встретились в клубе «Ретрополитен», где Пеппер, которой предстояло прилететь из Нью-Йорка, должна была в последний раз встретиться с «коллегией душегубов». Хейден приветствовал Грейдона саркастическим:
— Большое спасибо. Вы здорово помогли мне при утреннем разговоре с шефом.
— А что я мог сказать? — пожал плечами Грейдон. — Я как-то уже привык к ее лицу.
— Все это кончится слезами, — сказал Хейден. — Или кровью. Митчелл раскалился добела.
— Декстер Митчелл — лошадиная задница, — сказал Грейдон, — но не дурак. Он знает, какой у нее рейтинг. Народ хочет, чтобы она заседала в суде.
— Вот уж не думал, что вы такой популист, — сказал Хейден.
— А я и не популист. Однако толпе стоит время от времени бросать кусок, которого она жаждет. Это ее успокаивает.
— Беру мои слова обратно. Вам ведь известно, о чем попросил меня шеф, не так ли?
— Я бы на вашем месте приготовился к тому, чтобы со всевозможной искренностью взглянуть в глаза членов большого жюри и сказать: «Я действительно не понимаю, о чем говорит специальный прокурор [39] ».
39
Специальный прокурор — внешний по отношению к исполнительной власти юрист, назначаемый генеральным прокурором или конгрессом для расследования ее неправомерных действий.