Верховный маг крепости Глад
Шрифт:
Сидел бы тихо и ничего не трогал, я бы его и не заметил. Чтобы увидеть душу внутри тела надо обладать много чем, чего нет у меня. Силой бога, например. Если бы он высунулся, я его тут же увидел и выдернул. Но и так я понял, где он. Возле сосредоточения каналов, источника.
«Все странно напряглось, такое ощущение, что сейчас на части развалится, как ржавые трубы. Хм... Маг воду пьет, ничего вроде не магичит. Это реакция на мое присутствие? Не надо было трогать»
Магические потоки сплетаются вокруг
«Что это?!» - кричит дух в изумлении, с жадным вниманием наблюдает моими глазами.
Отпиваю еще воды и говорю:
– «Эфирная рука». С ее помощью поправляют печати в артефактах.
Вонзаю руку прямо в центр груди, возле старых шрамов. Эфирная рука легко нащупывает то, чего там быть не должно, чуждого духа из другого мира. Я крепко его сжимаю, пальцы смыкаются на теплом шаре, тяну наружу. Он кричит, визжит, умоляет отпустить его. Пропускаю вопли мимо сознания.
– Или ловят наглых тупых духов.
Вытягиваю из груди бледный шар белого цвета. Эфирная рука с легкостью удерживает духа в реальности.
– Попался. Визжал так, что уши заложило.
«Эфирная рука» будет действовать еще пару минут, если силы не добавить. Но мне и пары минут хватит. Я встаю и направляюсь к огромному, в целую стену размером, шкафу. Тут у меня хранится все, библиотека, скрытая стеклянными дверцами, полки с сундучками из железа, стекла, дерева и даже один сундучок из чистого серебра, все набиты ингредиентами. Справа и слева столики, их поверхность украшают специальные пентаграммы. Слева стол для Алхимии, справа Артефактора, оба облегчают работу в разы.
– Посидишь пока тут, - говорю духу, швыряю его прямо на стол Артефактора. Пентаграмма вспыхивает синим светом, как и глазницы черепа козла чуть выше, утопленного в черное дерево.
Шарик духа зависает по центру, полный завихрений и потоков. Уверен, он старается выбраться, кричит и воет, но не в силах ничего поделать с пленом в пентаграмме.
– А теперь предупредим стражу, что я занят экспериментом, и нас уже никто не побеспокоит, - доверительно обращаюсь к духу.
Завихрения прекращаются, дух внимательно слушает.
– О, не бойся, я все тебе расскажу, - киваю, угадав его мысли, - Никогда не пытал духов, думаю, тебе тоже будет интересно.
Шарик снова вихрится белыми потоками, отчаянно бьется, но даже на пол ноготка не может отлететь от центра пентаграммы. Я по-доброму улыбаюсь ему, припоминая, что этот дух хотел сотворить с моей душой и разумом.
Я не спеша одеваюсь в мантию поверх голого тела, не хочется тратить время, я выходить из покоев не планирую.
Дух притих, устав сражаться с чарами, и мне показалось, что
Воображение - прекрасная вещь! Под эту довольную мысль иду к двери, она открывается без скрипа и шума. Слева, опираясь на копье, дремлет стражник. Я мельком оцениваю его вид, пытаюсь припомнить имя воина. Обветренное, грубое лицо с мясистым носом, мелкие, давно залеченные шрамы, знакомая рожа, сколько раз я ее зашивал и поливал зельями? Пять или шесть раз он ко мне попадал в виде куска истерзанного мяса. Счастливчик Лаймон!
Довольно распространенное прозвище и весьма в тему. Если при осаде крепости силами Изгнилов этот парень не получал даже царапины, то при нападениях искаженных тварей или в патрулях он обязательно получит на орехи. Удивительно избирательная удача, будто сами Боги решили пошутить. Я тоже пошутил, подарил ему на тридцатилетие стальную маску, чтобы больше не приходил с разодранной рожей. Месяца три назад.
– Лаймон!
– тихо, но твердо зову его, - проснись, парень!
Парень открыл глаза, и совершенно трезвым и честным взглядом смотрит на меня. Будто не он только что легонько храпел, навалившись на копье.
– Мастер Азидал? Приказать накрыть к завтраку?
– и тут он хитро улыбнулся и похлопал по фляге на боку, заодно зазвенев кольчугой, - Или?
– Нет, не сегодня, - твердо отрицаю предложение промочить горло чем покрепче.
Любой другой командир уже приказал выдать бы плетей стражнику, таскающему с собой флягу крепкого пойла, что гонят в деревнях. Но я знаю, что Лаймон не употребляет ничего крепче молока, а флягу с собой таскает в медицинских целях. Ну и господину Азидалу здоровье поправить, хе-хе.
– Я буду занят важным экспериментом, меня беспокоить только в самом крайнем случае. Даже если нападут, - подтверждаю свою речь серьезным взглядом, - ты понял?
– Никому не беспокоить, - кивает Лаймон, легонько стукнув копьем об каменные плиты, - А если все-таки нападут большим отрядом?
– Только если сами не справитесь. Это действительно важный для меня эксперимент.
Донеся до стражника всю серьезность, я оставляю его с весьма суровой миной на лице. Видать проникся моим трезвым взглядом и отказом от спиртного. Вот и хорошо, а теперь начнем!
Выпив еще свежей воды, и, смочив лицо парой горстей воды, я полностью скидываю с себя сонливость и привычно игнорирую похмелье. Если сегодня все увенчается успехом - брошу пить. На этот раз серьезно.
Возле стола Артефактора шкаф с одеждой и зеркалом на дверце, пора привести себя в порядок и заняться духом. Достаю большой гребень с частыми зубцами, величаво расчесываю свою гордость, седую и пышную бороду.
Левой рукой провожу по рунам на столе Артефактора, часть рун гаснет, давая духу воплотиться в уменьшенной форме.