Верховный Правитель планеты Грязь

Блинников Павел

У него ничего не получилось. Вернее, он-то помнил, как оно должно быть. Волна зарождалась в животе, а потом шла к объекту теплой энергией. На этот раз если чего-то такое и было, то это была не волна, а плевок. Но донаты посыпались с такой частотой, что в ушах зазвенело. Вдруг Денис обнаружил, что вот-вот кончит. Он направил член в сторону экрана и кончил так, как мог только он. Струя спермы шибанула аж до самого монитора, заливая всё, включая камеру. На том конце Интернета многие, видимо, тоже кончили, но Денис не собирался завершать представление. Ураган обожания от ста тысяч людей, глядящих эту трансляцию, грел его либидо, и член даже не подумал опасть. Денис

встал, вытер собственными трусами камеру, и вернулся в кресло.

Он продолжил. Возбуждение бибось об него изнутри, будто он клеть из стекла, и вовнутрь запустили птицу. И вот она бьется, бьется, бьется о стенки, ведь в прозрачных них свобода. Но никогда ей не вырваться наружу. Аудитория Дениса достигла триста тысяч человек, и он стал миллионером по донату, когда послал вторую волну. Попытался. И в ту же секунду второй фонтан спермы полетел, только теперь в потолок, и упал на парня, словно пошел точечный дождь. Но горячие капли на теле только еще сильней возбудили его. Он чувствовал пульсацию на яйцах, но хотел, чтобы она зародилась внутри живот. Прошло сорок минут от начала трансляции, Денис уже лежал в кресле поперек и делал дикие волевые усилия, чтобы не кончить. Он вдруг почувствовал все эти полмиллиона человек, увидел, как все они поснимали свои трусишки и теребят, что там у кого есть. И они тоже кончали вслед за ним. И начинали снова. И он заставит их повторить! Денис, наконец, ощутил ЭТО. Словно вибратор в глубине живота, чуть ниже пупка. именно тут на самом деле начинается его член. И там, не в силах противостоять такому потоку гормонов, начал просыпаться его второй мозг.

Сразу в голову потекли дурные мысли. Он снова представил, как всё человечество признает его богом, лишь бы иметь возможность хотя бы лицезреть его лик. Это так завело, что он почувствовал, будто у него порвался мочевой пузырь. Теплота лопнула в животе и растеклась, словно ртуть. Это великолепное ощущение дошла аж до простаты, заставило ее сжаться, а оба мозга Дениса завибрировали. Он послал волну. Настоящую и полноценную, как в прошлые разы. Даже, может быть, мощнее. И она ворвалась в Интернет. Мгновенно комментарии и донаты смолкли. Во всех уголках мира аудитория в почти миллион человек охала, ахала и кончала. Кончил и Денис. Правда, на этот раз вяло, зато очень обильно. Сперма текла и текла, сначала белая, а потом стала красная и тягучая, словно вена порвалась. Ощущение внутренней теплоты не хотело проходить, Денис повис в кресле, лежа поперек. Его согнутые в коленях ноги едва доставали стопами до пола, спину изогнуло полумесяцем, а голова запрокинута. Удовольствие было тоже с кровью, с болью. Но это было спасительное удовольствие. Снова Денис почувствовал себя — собой. Правда, отметил, мысли о порабощении планеты отступили. Зато он теперь точно знал, что не отдаст отцу свой член.

— Понравилось? — спросил он у всё еще не отошедшего чата. Никто не писал, все замерли в неге. — Может быть, повторим.

Денис отключился и начал прибирать кабинет. Живот болел, член ныл, а яйца сжались. Секса совсем не хотелось, даже страшно подумать, что будет, если сейчас сюда придет Дина. Впрочем, хочешь, не хочешь, а.

Даже после третьего раза удалось вызвать эрекцию. Хотя фрикции рукой слегка болезненны, но Денису удалось довести себя до возбуждения. Он снова почувствовал, как проснулся половой мозг. Он его снова ощущал и понял, что всю прежнюю жизнь думал не одной головой, а двумя. Но волны он больше не посылал. Некому, да и незачем. Перевозбудив себя, он копил эту половую энергию и в горячке возбуждения вышел в сетку Утравления.

Думать

о сексе и деле одновременно оказалось тяжело, но все-таки возможно. Он вышел на внутренний склад и нашел интересующий его материал. А потом, быстро сделав все замеры, отправил в отдел по изготовлению. За то, что он только что сделал, его может даже ждать смертная казнь. Но в его варианте риск — единственно реальная возможность остаться в живых. Кончать в четвертый раз он не стал. Подождал, пока возбуждение хоть чуть спадет и уснул прямо в кресле совсем голым. Таким утром его нашла Дина.

* * *

Изнутри дом колдуна оказался примерно таким, каким и должен быть дом колдуна. Стены обиты мореным дубом, большая комната в половину первого этажа — трапезная с массивным деревянным столом. На стенах чучела кабанов, оленей и даже медведя. Несколько шпаг тоже украшают стену. Жерло камина растоплено, пламя танцует, согревая прилично промерзший дом. На кухне есть печь, она тоже полыхает. Сырость уходит из дома, а пыли тут как-то и не было, хоть хозяин отсутствовал столько времени. Серый удобно устроился в одном из кресел, рядом с ним на журнальном столике пыльная бутылка вина, принесенная из погреба. Вторая, такая же пыльная, запечатана. Эрв расселся в стуле во главе стола. Перед ним нарезанная солонина из запасов Сергея и початая бутылка виски. Вино его не сильно заинтересовало.

— Твои мысли очень запутанны, Мертвый бог, — Сергей с радостью снял поддерживающий тело корсет и наслаждался, как вино разгоняет кровь по его телу.

— Мои мысли как раз чисты, Серый.

— Что заставляет тебя думать, что он не бессмертный? Что заставляет тебя думать, что у него есть тело?

— У всех есть тела, и все не бессмертные, — буркнул Эрв.

— Даже ты?

— Я — мертвый. Это большая разница.

— Что-то я не вижу тебя в гробу.

— Я повторяю тебе еще раз, чародей, между бессмертным и мертвым большая разница. Ничто не бессмертно в этой Вселенной, это противоречит Замыслу.

— Но как же тогда круговорот душ?

— Ничто во Вселенной не бессмертно, и всё во Вселенной будет существовать вечно. Это кажется противоречивым, но это абсолютно так. После смерти ты, даже если вернешься к жизни разумным существом, не вспомнишь свою старую жизнь.

— Ладно, забудем об этом. Так ты считаешь, что Он умирает?

— Конечно. И довольно давно. — Эрв налил стакан и хапнул, потом бодро по-молодецки закусил солониной. — Я думаю, он вообще приперся к нам по этой причине — потому что умирает.

— Он прибыл сюда сотню тысяч лет назад, кто может знать, что его "умирание" не продлится еще на сотню тысяч.

— Так уж сотня тысяч, — буркнул Эрв. — Поменьше будет… но неважно, Серый! Третьи Небеса существовали так давно, но он почему-то сюда не являлся. А зачем он сюда приперся, Серый? Что дает управление Третьими Небесами, Серый? А?

— Ты же сам сказал, что в следующей жизни не вспомнишь предыдущую, — потупился колдун.

— Не вспомнишь. Если бы не существовали литургические технологии, Серый.

— То есть он хочет умереть и возродиться, но оставив память и силу? А как он вообще выглядит? Он как человек?

— Не будем сейчас об этом, Серый. Хуй знает, может, он сейчас слушает наш базар. Я не могу быть ни в ком уверен, Серый! Поэтому до самого конца никто не узнает всей правды, Серый! Ставки такие, что лучше я вас всех убью, но он не узнает, что я знаю.

— Так, может, ты ничего и не знаешь, — усмехнулся колдун.

— Я думаю, он так тоже думает, — кивнул Эрв. — И это хорошо.