Верховный Правитель планеты Грязь
Шрифт:
Утравление смердит противным человеческим потом. Смерды бегают по нему с кипой никому не нужной бумаги. Работают они, конечно, не просто так. Им платят и зарплата весьма приличная даже для Москвы. Есть у них и выходные, и праздники, и даже укороченный рабочий день. И потом, после работы, большинство пойдет не домой, а на какую-нибудь закрытую вечеринку, где будут отрываться вместе с настоящими людьми. И будут рассказывать друг другу, как прошел трудный рабочий день, и будут смеяться и "жалеть" тех бедных-несчастных, которые живут в этом огромном мегаполисе и не захватывают даже краешка правды. Не знают о могущественном Глубинном
По коридорам бегают люди со страхом во взгляде. Это потом, после работы, с шефом можно даже и выпить, и пошутить, но тут люди со смердами не шутят. Их нещадно заставляют составлять отчеты, считать цифры, сводить концы с концами. Получить затрещину от начальника тут даже не обычное дело, иногда он эту затрещину выписывает просто по-дружески. Стимулировать чтоб. Смерды не должны расслабляться. Смерды не должны даже на секунду представить себя на уровне с настоящим человеком. И им надо всё время напоминать об этом.
Настоящего человека в Утравлении видно сразу. Во-первых, все они молодые и красивые. Во-вторых, только люди могу позволить себе тут лениво слоняться от кабинета к кабинету, переговариваться друг с другом, шутить, попивать кофе или чего покрепче. Если звучит смех, нечего сомневаться, это смеется настоящий человек. В-третьих, у них совершенно свободный график. Настоящие люди поставлены тут исключительно ради присмотра. В Утравлении работают около тысячи смердов, у них есть семьи, жены, дети и все они — обслуживающий персонал. Те, кто сядет на место этих, либо будет уже задействован в чем-то полезном. Людям нужны рабы, и они готовы им хорошо заплатить. Это самый лучший, самый безопасный вид рабства — рабство денежное. У всего на свете есть цена, а у любого настоящего человека есть бездонный кошель. Поэтому даже вот тут, в Утравлении, где за плохо выполненную работу пытают, смерды держатся за свое место зубами. Хотя, конечно, не все.
Человека тут видно по взглядам смердов, стелющихся под ноги. Но есть и те, которым кланяются сами люди. И умолкают. И не звучит по Утравлению веселый молодой смех свежепересаженных голосовых связок. Когда по коридору идет монстр.
Когда ты видишь монстра, сразу понимаешь, что это монстр. Вокруг него как бы аура, даже если он не сильно отличается от обычного человека внешне. Кирилл Архипов уже совсем не отличался. Все шрамы зажили, последней операцией ему слегка удлинили ноги и руки. Теперь он нормального роста, а не метр с кепкой, как раньше. Не сказать, чтоб красивый, но вполне солидный мужчина лет около тридцати пяти — сорока. В отличие от людей, монстры очень редко выглядели молодыми и сексуальными. На то они и монстры.
Кирилл привлекал внимание и заставлял умолкнуть целые отделы. Все почтительно кланялись ему. Еще бы, не просто монстр, а целый министра финансов Глубинного Государства! Большая шишка, один из приближенных самого Верховного Правителя. И все прекрасно знали, куда он шел. Кабинет триста пятьдесят шесть, где составляет отчеты его сын — Денис Архипов.
В кабинете Дениса пахнет потом и сексом. Небольшой диванчик уже столько повидал, тут удивились бы даже актеры, получившие порнооскара. Кабинетик тесный, по углам разбросаны всякие игрушки для секса, белье, еще какая-то
— Папа? — спросил Денис. — Папа, ты так изменился!
— Ты тоже, — усмехнулся Кирилл. — Где Дина?
Да, оба они изменились. Кирилл, конечно, сильнее. Удивительно, но после всех операции по улучшению внешности он теперь выглядит более отцом Дениса, чем был раньше. Только вряд ли похож на отца, скорее, на старшего брата. Денис, наоборот, хорошо сдал. Он похудел и излишняя худоба его слегка состарила. Он мало спал, потому его смуглая кожа значительно побледнела, а под глазами появились круги. Он мало бывал на улице, отчего на его лбу, чего не было никогда, вскочило несколько прыщей. Он оставался красавчиком, но любую красоту можно подпортить. Денис перестал выглядит холёно, а вот Кирилл, наоборот.
— Ушла.
— И не отчиталась, куда, да… — буркнул Кирилл.
— Передо мною больше никто не отчитывается, папа, — Денис сказал это грустно, но отзывчивости у Кирилла это не вызвало.
— Не будем долго развозить, — Кирилл сел на стул напротив стола, там обычно сидела Дина. — Ты, думаю, понимаешь, какая тебя ждет судьба? Я еще мог как-то тебя спасти, если бы не появление этой девки. Ты не знаешь, почему Царь Царей выбрал ее?
— Она говорила, что очень удобная для него… — Денис не стал пересказывать весь разговор с Диной. Это и ни к чему, и отцу он не сильно доверял. От слова "совсем".
— Конечно, как она тебе скажет, — отмахнулся Кирилл. — Ты уже в курсе, какая судьба ждет всех любовников Царя Царей?
— Да, он их убивает.
— И съедает. Ты пока живой только потому, что ему больше нравится трахаться с тобой, но всему придет конец. Так бывает всегда, даже если его носит чистокровный альв, а не полукровка вроде тебя. Но ты мой сын… так или иначе и в какой-то там степени. Поэтому я не хочу, чтобы тебя съели.
— Ты меня заберешь отсюда?
— Это не в моих сила, парень, — поднял ладони вверх Архипов. — В моих силах предложить тебе решение своей ситуации самому. Только вряд ли ты согласишься…
— Я согласен на всё!
— Погоди ты. Еще не слышал, а орет. Пока Царь Царей получает наслаждение от секса с тобой, ты будешь доставлять ему это наслаждение. А как только ты ему наскучишь, он в одном из половых актов просто тебя убьет.
Кирилл поднялся, обошел парня и заглянул ему за ворот рубашки. Там расцарапано.
— Он тебя уже царапает, потом начнет пробовать кровь. А потом убьет и съест.
— Так что мне делать?
— Перестать трахаться с ним. И, боюсь, для этого есть только один шанс — это кастрация. Физическая и химическая.
— Чего?
— Тебе отрежут член с яйцами и еще дополнительно убьют либидо химически. Тогда Царь Царей может потерять к тебе интерес. Он может тебя и убить, конечно, но… Короче, это единственный шанс, другого я не вижу.
— Но… но…
— Я понимаю-понимаю, — Кирилл развернул кресло сына к себе и поглядел тому на пах. Даже в брюках колбаса великолепно видна. — Ты — полуальв. И твой член для тебя самый главный орган. В нём суть твоего существования. Ты рожден трахать и другой судьбы у тебя не было. Но, увы, другого выходя для тебя я не вижу.