Веришь?
Шрифт:
– Я привычный, Не Мелочь. Наверное, поэтому мне всё далось легче.
– Не ври,- коротко отрубила она.
– Не буду,- согласился он.
Замолчали. Ра выглядела сейчас такой жалкой, что ему просто ужасно хотелось обнять её. До свербежа в пальцах. Конечно, она не позволит, а он не обнимет. И смотрят все...
Он всё равно не выдержал и взял в свои её судорожно сжатую в кулак холодную руку. Чуть пожал, стараясь передать своё тепло и уверенность. Прошептал:
– Это пройдёт. Мне стало легче. Не сразу, конечно. Потерпи,
Она кивнула и высвободила руку. Он понял. Коротко попрощался:
– Хорошего дня. Заходите, если что...
И пошёл в дом.
Перси вернулась к своим. Парни выглядели немного сбитыми с толку. Словно их обманули в лучших ожиданиях. Что и озвучил один из младших парней. Чуть дурашливо, чтобы скрыть смущение:
– И всё? Никаких обнимашек и поцелуев?
Грин одёрнул его:
– Помолчи!М
Марфа подтолкнула Перси к соседнему дому:
– Тут я живу. Я специально Алексу дом держала, чтобы ему было куда вернуться.
Кора снова кивнула. Благодарно пожала руку старушки и пошла за ней в дом.
***
Они отлично провели тот день и вечер с Марфой и парнями. Когда стемнело, пришла Милли, села тихонько в уголке. Не мешала и не пыталась влиться в компанию.
Марфа целеустремлённо старалась впихнуть в Кору свои деликатесы. Упрямо, как она умела. У неё в доме всегда водилась вкусная снедь, это знает каждый. Когда поняла, что всё: в девочку больше не влезет, то начала паковать ей еду с собой. Доктора Смит накормили тоже.
Время возвращаться. Но Милли не торопила. Парни разошлись не на шутку. Шумели и смеялись так, что расслышать что-то в этом гаме, было сложно... Перси чем дальше, тем тяжелее давалось веселье: она отвыкла от шума и просто от общения за девять месяцев...
Видел кто-то, как она вышла из дома или нет, кто знает?.. Но не мешали и не спрашивали... А она выбралась в довольно холодную зимнюю ночь, нашла глухой закуток во дворе Марфы, оперлась руками о стену сарая, или чего там, и глубоко задышала, стараясь загнать панику назад.
– Это пройдёт, Ра.
Алекс был, наверное, у себя во дворе. А теперь легко перемахнул низенький заборчик, в два шага дошёл до неё, обнял со спины, как стояла.
Ей бы испугаться или возмутиться... А она почувствовала, что ей стало теплее. Прислонилась к нему спиной. А потом и вовсе развернулась лицом. Рядом с ним было так тепло... Он понимал всё... Губы его иронично и насмешливо кривились от этого понимания о себе самом и о ней.
Зачем она потянулась к нему, хотя точно ничего такого не хотела? Вообще, и с ним особенно? Согревалась? Хотела почувствовать себя живой после того ужаса, что длился девять месяцев? Хотела сбросить чудовищное напряжение из-за постоянного самоконтроля?..
Почувствовала... Сбросила... Звёзды рассыпались и дробились у неё в глазах как тогда, когда уходишь в гиперпространство, когда он оторвался от неё. Прохрипел:
– Я не железный!..
Кора поняла и согласилась...
– Прощай, Не Мелочь.
– Прощай, Золотой.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Глава 11.
Прошло пол года.
До академии они с папой добирались порознь. Было, может быть, немного и противно от этого, но, с большего, Кора привыкла уже. Что ж делать, если такая цена свободы передвижения для неё? Отец слишком известен всем и каждому. Появиться с ним где-то в открытую хотя бы один раз, значило, повесить на себя табличку "дочь Блайза".
И всё. На неё начнут показывать пальцем. Пока закон защищает её и даже те, кто в курсе, вынуждены молчать. Если она выставится сама, то проблем не будет уже. Для них. А для неё только начнутся. Готова она к такому? Пока точно нет.
Нет! Она, конечно, окрепла за эти пол года. Но воспоминания об "одиночке" не стёрлись ещё. Смерть Атарика. И мамы. Всё, что было. То, что она убила Винса. И делала вообще. Как это забудешь?
У Милли вон сколько лет прошло. И ничего, похоже, не забылось. Они с ней, если разобраться, "два молодца, одинаковых с лица". Понятно, почему профессор "объединил" их!.. Посчитал, что вместе они будут двигаться быстрее? Наблюдая друг друга, замечая и признавая в себе то, что видят в другом...
Может быть, с научной точки зрения, теория и жизнеспособная. Может быть, они и движутся с Милли куда-то. Но пока не особо заметно. А, может быть, в их ситуации двигаться вперёд быстро просто невозможно? И поэтому Глан, несмотря на их топтания, выглядит довольным?
Он вообще всегда выглядит довольным, их любимый Псих. Который настолько неприспособлен к жизни, что забывает поесть, когда увлечён чем-то. И, если Милли ещё занималась работой на кафедре, то её, Коры, обязанности сводились к тому, что она пасла этого великовозрастного ребёнка...
Да. На эти пол года профессор Глан закрепил её у себя. В качестве ассистента. Она, конечно, училась, ещё как! Но кучу времени тратила на уход за стариком и папой. А, может быть, на то и был расчёт? Что заботясь о ком-то другом, она перестанет акцентироваться на своих проблемах и воспоминаниях?
Вот уж воистину! С Психом поведёшься... И станешь параноиком. Подозрительным и недоверчивым. Радовало одно. Они всегда знали: если профессор и манипулировал тобой, то только во благо тебе. Всегда. И не в какое-то там гипотетическое благо, а в самое что ни на есть конкретное. Просто ты ещё не дорос, чтобы оценить его.
Именно поэтому они с Милли терпели экзерсисы беспокойного гения безропотно. И даже с интересом. Вроде того: что из этого выйдет?.. Другие его ассистенты тоже. А остальной универ сочувствовал им просто невероятно. И прямо в лицо.