Верить предсказанному?
Шрифт:
— Эй, уважаемый! — окликнул я огородника.
«Уважаемый» подскочил от моего окрика так, как будто ему всадили заряд соли пониже спины. Увидел меня, поспешно поклонился и, выпучив глаза, с изумлением уставился на меня. Что такое? Я что, сказал что-то не то? Хотя, конечно, не то! Чтобы кто-то назвал крестьянина «уважаемым», небо должно рухнуть на землю! Срочно исправляем ситуацию!
— Ну, чего глаза вылупил и рот раскрыл? Караван тут проходил два дня назад?
Крестьянин поспешно захлопнул рот, сглотнул и закивал головой. Что, неужели тут проходил караван? Вот это да! Этак и вся моя легенда может пойти псу под хвост.
— Нет, ваша млсть! Караван
М-да! И кто мне переведет это изречение?
Крестьянин тем временем продолжал:
— Я думал, ваша млсть из тех господ наемников, что у старосты стоять.
А! Так тут есть и наемники? Очень кстати! Но какого дьявола они делают в этой глуши? Однозначно здесь торговые караваны не ходят! Специально же так рассчитали маршрут! Надо тщательнее! Придется выяснять, что такое и в чем причина. Не хотелось бы непоняток с первого же дня путешествия.
— Как тебя звать? — Черт, все время тянет обращаться уважительно, но нельзя!
— А Хрымом усе кличуть!
— Хрым, значит. Ну-ка, Хрым, давай-ка проводи меня к старосте!
— Дык, они недалече живуть! Вона ихняя изба!
— У тебя, Хрым, со слухом все в порядке? Я сказал: ПРОВОДИ МЕНЯ К СТАРОСТЕ!
Для подтверждения своего права я ухватился за рукоять правого клинка, торчащую за моим плечом.
Видимо, я слегка переусердствовал. Хрым, услышав мой грозный глас, подскочил еще раз, бросил какую-то сапку на землю и опрометью метнулся в свою хибару. Пока я оторопело пялился ему вслед, из хибарки доносились звуки торопливой деятельности. Что за черт? На крылечке снова появился Хрым. А, так он переодевался! Лучше бы он этого не делал! Его нынешний наряд по части чистоты не очень отличался от предыдущего, а предыдущий был грязен до невозможности. Ну и мода у них… Зипун, нацепленный на тощие плечи Хрыма, достигал земли и полами волочился по ней. Хотя будь зипун почище, какая-нибудь великосветская дама, на великосветской же тусовке, смотрелась бы в нем совершенно естественно. Впрочем, эти дамы, бывает, такого на себя нацепят, что хоть стой, хоть падай!
— Я готов, ваша млсть!
— Ну, веди, Сусанин! — тяжело вздохнул я.
— А-а-а?..
— Рот закрой и веди! — оборвал я процесс непонимания.
То, что не все здесь в порядке, я начал подозревать еще на подходе к дому старосты. Во дворе, за забором, слышен был шум, вскрики и звуки глухих ударов. Перед покосившейся калиткой лежало чье-то тело. Хрым затормозил и нерешительно оглянулся на меня. Я, не спеша, подошел к телу.
— Хрым, кто это?
Хрым бочком приблизился, готовый задать стрекача при любом обострении ситуации.
— Так ить это и есть староста!
Вид у старосты был непрезентабельный. Большой кровоподтек на левой стороне лица (это я увидел, когда он, с трудом оторвав голову от пыли, повернул ее ко мне), приличная шишка на лбу, разбитые губы. Да, что-то мне кажется, что разговор в данную минуту не будет таким, каким он мне представлялся.
— Гости? — нейтральным тоном поинтересовался я.
Староста не стал отвечать, снова опустив голову в пыль. Понятно! Ну что ж, нанесем визит и выясним лично.
Я, открыв калитку, оперся на столбик и обозрел внутренности двора. Так, классическая сцена мародерства в исполнении местного коллектива художественной самодеятельности. Кряжистый мужик сидел у стола на табурете и что-то выпивал, чем-то закусывая. Рослый мордоворот, наблюдая сцену в глубине двора, громко ржал и давал похабные советы. Еще двое, заломив женщине
— О! А этот откуда взялся? — Мужик, рассматривая меня, устроился поудобнее на табурете. — Эти чернозадые, что ли, позвали? Ну, ты! Оставь здесь свои железки с кошельком и можешь идти, так и быть! Мы сегодня добрые! Живи!
— Ну, спасибо! — Я двинулся по направлению к нему, уронив по пути мешок с пожитками. — Вот специально сюда заглянул, чтобы оставить вам эти мелочи.
Рослый, который был вроде бы полностью увлеченный событиями в глубине двора, вдруг прыгнул в мою сторону, пытаясь на лету нанести сокрушительный удар кулаком. Зря он так! Это действие я как раз и ожидал! Резко уйдя с линии атаки влево, я левой рукой захватил руку нападавшего. Придавая ему дополнительное ускорение, рванул мимо себя. А правую руку резко выбросил навстречу его горлу. Раздался неприятный хруст. Рослый бандит гулко рухнул на землю и захрипел. Изо рта показалась кровь. Все так, как и должно было быть в этой ситуации — разбитая гортань. А что же ты хотел? Не марципанами же я тебя потчевать пришел! Я вздохнул и продолжил движение в направлении кряжистого. Тот с похвальной резвостью подхватился с табурета и цапнул что-то напоминающее саблю. Ага! Переходим ко второму акту нашего балета. Все-таки приятен звук вынимаемых клинков. Проверим нашу подготовку на практике.
— Ты хотел, чтобы я эти железки оставил? — задал я мягким голосом вопрос, выхватывая клинки из-за спины, фиксируя взглядом движения главаря, а в том, что он главарь этой шайки, я уже не сомневался.
Кряжистый зарычал и кинулся ко мне, размахивая своей саблей. Краем глаза я заметил, что двое в глубине двора бросили свою жертву и тоже шустро направились в мою сторону, вытаскивая на ходу что-то режуще-колющее. Медлить было нельзя. Я, приняв на правый клинок удар сабли и отведя его в сторону, левым полоснул по открытому животу главаря. Совершаю в воздухе пируэт, отбиваю обоими клинками выпады приближающихся, и… «крылья сокола».
Я стоял посреди двора, глядя на тела убитых мною троих бандитов и наблюдая агонию четвертого. Еще очень захотелось пересмотреть съеденное мною на завтрак, но я быстро подавил это естественное желание.
Шум со стороны калитки привлек мое внимание. Около забора стояла толпа крестьян. И когда только успели собраться? Судя по наличию сельскохозяйственных инструментов и воинственному виду, если бы я не занялся этими клиентами, то ими бы занялись эти труженики полей. Правда, не уверен в том, что такие действия обошлись бы без жертв — со стороны крестьян, разумеется.
— Вопросы, предложения, жалобы есть? — хриплым голосом спросил я.
— Благодарствуем, ваша млсть! — густым голосом произнес коренастый крестьянин с косой наперевес. — Коли б не вы, так мы б ужо сами их порешили.
— И что, не испугались бы? — задал вопрос я, тщательно вытирая клинки об рубаху ближайшего поверженного бандита.
— Так ить оне безобразничать почали! — убежденно произнес коренастый. — Старосту вона как скалечили! Злыдни они! Тута, значицца, надо их бить!
Я выпрямился, загоняя клинки в ножны. Двое крестьян бережно вели под руки старосту. Женщина в полуразорванном платье бросилась к нему с причитаниями. Староста морщился и что-то успокаивающе ей втолковывал. Когда он поравнялся со мной, то освободил руки, слегка оттолкнув сопровождающих, и низко мне поклонился.