Верка
Шрифт:
– Вера Курочкина, – полушёпотом сказала Верка.
В классе захихикали. «Как тебе не стыдно?! – возмутилась учительница. – Первый день в школе и уже издеваешься над учителем и над товарищем?!». Верка испугано таращилась на учительницу.
– Говори свою настоящую фамилию, – не унималась Нина Ивановна.
– Я же сказала: Курочкина, – тихо, но упрямо повторила Верка. Ирка вскочила с последней парты и выкрикнула: «Ниныванна, ну она правда Курочкина, с чего ей врать-то». В классе раздались смешки. «Ну ладно, Курочкина, так Курочкина», –
Закончив перекличку, она решила продолжить более детальное знакомство с детьми. «Ну, дети, а теперь я хочу посмотреть, что вы умеете. Кто хочет, может рассказать мне любимое стихотворение или спеть песню», – сказала она.
Верка оживилась. Петь девочка любила. Дома всегда кто-то пел. Мама напевала тихонько, пока шила, готовила, убирала. Валя пела красиво и нежно длинные грустные песни. Но Верка любила петь с папой. Папа пел весело и громко. Идут, бывало, Верка с отцом по лесу и поют оба. Так что, когда учительница спросила, кто хочет спеть, Верка, не задумываясь долго, вызвалась первая.
– Как называется твоя песня? – спросила Нина Ивановна.
– У бабушки, – бойко ответила Верка.
– Какое доброе название. Ну, начинай.
Верка встала лицом к классу, выпрямилась, развела руки и, притопывая ногой, запела:
Ай тыры-тыры-тыры,
У бабушки три дыры,
Одна дышит, друга пышет,
Третья жару поддаёт!
На последнем слове Верка особенно громко топнула ногой.
– Вера! – сдавленно вскрикнула Нина Ивановна. – Кто научил тебя такой песне?
– Папа, – гордо ответила Верка и зачем-то добавила, – он у нас весёлый.
– Пусть твой весёлый папа завтра вместе с тобой придёт в школу, – строго сказала учительница. И больше в тот день даже не смотрела в Веркину сторону.
Дома Верка сразу же рассказала отцу, как она пела и как учительница спросила, кто её научил… И что надо ему идти в школу. Веркин отец, высокий, широкоплечий, седой мужчина с длинной бородой, захохотал в голос, услышав дочкин рассказ.
«Не расстраивайся, Верушка, – просмеявшись, он взял дочку на руки, —
схожу я к твоей Нине Ивановне».
На следующее утро учительница принялась отчитывать Веркиного отца, а Верка стояла с открытым от удивления ртом. Обычно таким тоном с её отцом никто не смел разговаривать.
– Чему же вы, Андрей Васильевич, дочь учите?! Это же непозволительно! Маленькая девочка вышла и спела при всём классе эти ваши… «тыры-пыры», – Нина Ивановна покраснела и встала, скрестив руки на груди. Отец прищурился.
– Я, Нина Ивановна, человек простой. Что сам знаю, тому и дочь учу. А вот вы другое дело. Вы человек учёный. Вот и учите детей красивым песням. Я для этого дочку к вам привёл, – сказал и больше с того раза в школу не ходил. Верка бы тоже не ходила с удовольствием, но детям бросить школу куда сложнее.
Так и начались
Верка иногда думала, что Нина Ивановна специально всегда спрашивает её после сестёр. Верка тогда совсем терялась и ничего не могла ответить. «Садись, тупица!» – говорила Нина Ивановна. У Верки сразу портилось настроение, очень хотелось заплакать, но она держалась.
Вот и сегодня Верка задачу не решила, стояла у доски и мечтала, чтобы учительница внезапно онемела и перестала говорить с ней таким ужасным голосом.
– Нет, Курочкина, – нравоучительно чеканила Нина Ивановна. – Экзамен по математике ты не сдашь. Даже не мечтай. Останешься на второй год. Садись.
Верка поплелась к себе за парту. «Правильно говорит, – подумала она. – Не сдам, так и буду вечно в третьем классе. Да и вообще, может не ходить на этот экзамен? Уйду в лес и буду там как лесник жить! Нужна мне её математика…»
Глава третья. Экзамен.
– Господь с тобой, доченька! Как же ты будешь одна в лесу жить? А мы с мамой как же без тебя? – сказал отец, когда Верка рассказала ему о своих планах.
Они шли по весеннему лесу, вдыхали запах нежной, только проклюнувшейся листвы. Верка решила, что момент самый подходящий, чтобы поделиться с папой своими опасениями.
– Пап, ну не сдам я эту математику, и Нину Ивановну я боюсь.
– Не волнуйся, Верушка. Ты же будешь на экзамене не одна, Бог будет с тобой, он тебе поможет, – успокаивал её отец.
Андрей Васильевич был глубоко верующий человек. Сам он никогда нигде не учился, не умел читать и писать, но Евангелие знал наизусть почти всё. «По-моему, папа слишком верит в Бога. Есть ему дело до моей математики», – подумала Верка. А отцу осторожно сказала:
– У Бога, наверное, дел и без моей математики полно.
– Богу до всех есть дело! Запомни это, Верушка. И никогда не сомневайся. И не кисни. Вон, мать нас встречает с полными вёдрами, знать, дело будет доброе.
Вечером Верка никак не могла заснуть. Всё думала, как завтра экзамен будет сдавать. Перечитывала правила, но от волнения и страха ни слова понять не могла. Так и уснула.
Во сне Верка надела приготовленную мамой форму и пошла на экзамен. В классе она быстро шмыгнула на своё место. Достала перо, чернильницу, тетрадный лист. И стала бояться. Ей было так страшно, что аж тошнило.
Вошла Нина Ивановна. В длинном тёмно-синем платье с закрытым горлом и длинными рукавами. Повернула доску. Обратная сторона была исписана заданиями.
– Здравствуйте, ребята. Как видите, на доске два варианта экзаменационных заданий. Те, кто сидят слева, пишут первый вариант, те, кто справа – второй. Начинайте.