Вернадский
Шрифт:
Первые два пункта требуют уточнений. Человек отличается по ряду признаков от прочих живых организмов и не является «функцией биосферы», ибо во многом ей вредит. Далеко не во всех своих проявлениях он составляет её закономерную часть.
Третий пункт вызывает серьёзные сомнения. Вспышку научного творчества в начале прошлого века предопределила не история биосферы, а технический прогресс. Появилась возможность изучать далёкие звёздные миры (телескоп), строение клетки и кристалла (микроскоп), структуру молекул и атомов…
Вернадский преувеличивал
В отличие от растений, животных, грибов, микробов техника использует не лучистую энергию Солнца, а ресурсы Биосферы, производя гигантское количество материальных и тепловых отходов. С её помощью человек чрезвычайно расширил горизонты познания. Плата за это — деградация области жизни.
Первая яркая вспышка научного творчества (Декарт, Галилей, Гук, Ньютон и многие другие) ознаменовала переход к эпохе промышленности, машин и механизмов. Это был триумф механики и начало бурного развития техники.
Как мыслящее существо, человек — порождение геологической и биологической эволюции, дитя Биосферы. Однако он стал преображать окружающую среду на свой лад. Началось это в конце каменного века. Тому свидетельства, в частности, обширные пустыни.
Выжигая и вырубая леса, строя города и посёлки, системы осушения и орошения, расширяя пашни и пастбища, вытесняя и уничтожая диких животных, выводя новые породы скота и сорта растений, человек творил искусственную «вторую природу».
Её Владимир Иванович назвал ноосферой. Хотя меняет область жизни техника (включая использование огня).
Он и сам отмечал «огромную новую форму биохимической энергии, какой в биосфере является техническая работа человечества, сложно руководимая его мыслью — сознанием. Любопытно, что рост машин с ходом времени в структуре человеческого общества тоже идёт в геометрической прогрессии подобно тому, как идёт размножение всякого живого вещества, людского в том числе.
Эти проявления биохимической энергии совсем уже не охвачены научным исследованием».
Но разве работа машин — проявление биохимической энергии? А. Е. Ферсман предложил для этого процесса верный термин: техногенез. Владимир Иванович с присущей ему верой в науку это не учёл.
Может показаться, что речь идёт о бесплодном терминологическом споре. Мол, хоть горшком назови, только в печь не сажай. Нет, не так просто.
Идея ноосферы исходит из того, что техническая цивилизация продолжает эволюционные процессы, идущие на Земле миллиарды лет. А происходит нечто прямо противоположное.
Идея ноосферы внушает людям, в первую очередь интеллектуалам, неоправданный оптимизм в ситуации, грозящей глобальной катастрофой для земной природы и человечества.
Идея ноосферы предполагает ведущую роль науки в преобразованиях природы, тогда как в действительности этого нет и в обозримом будущем не предвидится. Не создано учение о переходе
Этой проблеме я посвятил полсотни статей начиная с 1964 года и 12 книг. В советское время приходилось выдерживать нападки некоторых рецензентов и цензуры (не всё в учении о Техносфере соответствует канонам марксизма-ленинизма). В антисоветское время учёные и философы озабочены иными вопросами.
Полтора столетия назад началось изучение глобальной деятельности человечества. В середине XX века раздались предупреждения о надвигающемся экологическом кризисе. Но и это ничего, в сущности, не изменило. Первым масштабным и научно обоснованным проектом стал так называемый Сталинский план преобразования природы (точнее — возрождения). Это грандиозное предприятие было свёрнуто во времена «хрущевизма».
Научные достижения в наше время используются преимущественно для получения прибыли и развития техники — во вред Биосфере, какие бы природоохранные мероприятия ни проводились. Техногенез примерно на 90 % разрушает и загрязняет область жизни; лишь оставшаяся доля уделяется на её возрождение. Неразумно называть это сферой разума.
Почему же популярна концепция ноосферы? Сказывается авторитет Вернадского. Современный учёный, утомлённый бытовыми, карьерными и прочими заботами, дорожит своим временем. «Вера в авторитет весьма сокращает дело и не требует большого труда» (Аврелий Августин).
Некоторые учёные надеялись, что концепция ноосферы заинтересует имущих власть и капиталы, мировую элиту и общественность, после чего начнутся соответствующие исследования, финансирование проектов, организация новых экономических отношений, построенных на солидарности, а не на конфронтации с природой.
Мне приходилось встречать почтенных интеллектуалов, знакомых с творчеством В. И. Вернадского, но понимающих «ноосферу», в отличие от него, на мистический лад: как «мыслящую оболочку» планеты.
Вспомним высказывание Джона Мёррея: «В пределах биосферы у человека родилась сфера разума и понимания… мы можем дать этому наименование психосферы».
Здесь речь идёт об идеальной области знаний, так же как в концепции ноосферы у Тейяра де Шардена и Эдуарда Леруа. Психосфера понимания и разума возникла у человека в биосфере. Но развивалась она одновременно с преобразованием природы. Свершилось единство духовной сферы человека с Техносферой как новой оболочкой планеты.
Это отмечал и Вернадский: «История науки и техники, вместе взятые, может быть рассматриваема в геологии и биологии как история создания на нашей планете в биосфере новой геологической силы — человеческого труда и мысли… Я считаю, что мы не можем в нашей работе… отделять историю науки от истории техники».
Казалось бы, напрашивается вывод о том, что научная мысль стала фактором развития техники, которая, в свою очередь, оказала воздействие на прогресс науки. Но в любом случае геологической материальной силой, действующей на планете, является техника.