Верная (не)верная: под крышкой лжи

Грозд Евгения

– Был-был да сплыл, – бросил раздражённо. – Таким супругам, как мы, дети противопоказаны. Это был бы несчастный ребёнок.

Лена беспомощно опустилась на постель, глядя сквозь меня.

– Неужели, всё ради денег? Не могу поверить… Почему Лера никогда мне об этом не говорила?

– Разве об этом говорят? – буркнул хмуро и накинул на себя рубашку.

Отрешённый вид девушки слегка обеспокоил, но больше всего мне не хотелось быть мразью в её глазах. Я многое способен стерпеть, но не это.

Осторожно подошёл к ней и присел рядом на корточки.

– Лена, –

впервые назвал по имени. – Мне больше всего стыдно сейчас не перед супругой, а перед Вами. Клянусь, мне нечего скрывать от своей жены, и если считаете нужным, можете сами рассказать ей о том, что видели сейчас. Я не стану вас отговаривать. Я и Валерия давно живём разными жизнями. Этот брак просто необходимая нам обоим бумага. Рано или поздно, вы бы узнали об этом, но жаль, что таким образом. Простите, что разочаровал. По правде сказать, я очень не хочу, чтобы именно вы думали обо мне плохо.

Девушка вновь прошила меня взором, в котором не смог разобраться. Хотя до безумия хотел. Молча поднялся и, прихватив пиджак, вышел из комнаты. В груди всё сжалась от промелькнувшей мысли, что девушка захочет уйти. Такие как она, вряд ли, захотят участвовать в дворцовых драмах своего начальства. Сердце панически застучало, готовясь к новым доводам, если заявление о её увольнении спланирует мне на стол.

К счастью, Анфисы снаружи не оказалось. Молодец, умная девочка, избавила меня от ещё одной сцены. Сел за стол и включил компьютер, невольно прислушиваясь к звукам. Тихо. Чёрт, прямо как в могиле. Вернуться туда и на коленях просить её остаться?

Кажется, брякнула посуда. Или мне показалось? Напрягся до боли в голове. Через четверть часа и четверть моих метаний вернуться в комнату или нет, на стол опустилась кружка с кофе.

Поднял на девушку искренний и благодарный взгляд.

– Спасибо… Елена Сергеевна.

Глава 6. Покорный бунтарь

КРИСТИНА

– Беги! – крик его отчаяния оглушил тесный коридор.

Видела, как любимого, скрутили и жестоко ткнули головой в пол, но мужчина смотрит лишь на меня, моля уходить, бросить его здесь. Бежать пока не поздно. Спрятаться от тирана-отца.

Мы где-то просчитались. Доверились не тому. Слишком поздно решили бежать.

Рванула к любимому, но телом угодила в кольцо, подобно смирительной рубашке.

– Артём! – в ужасе вскричала я, понимая, что конец близок. Конец нашим жизням. Конец счастью. Конец всему.

Нет. Не позволю. Не отдам, пока дышу, могу двигаться, думать и любить. Оттолкнулась двумя ногами от стены, сбив противника с ног и вписав в противоположную. Хватка исчезла, а тело вспомнило всё, чему учил меня Артём. Ткнула кулаком второму оппоненту в живот, добив локтём по хребту. Третьего одолела ударом ноги в челюсть.

– Нет! Беги! Уходи…– последний звук его мольбы разорвал жестокий удар головы об пол.

– Артём! – истошно закричала я, потеряв контроль над ситуацией. Цепкая хватка в разы сильнее блокировала все движения, а глухой удар по затылку отключил

всё сущее…

Вакуум в сознании и боль во всём теле. Тошнота подступила к горлу. Ещё не успела найти себя в пространстве, как заломленные руки рванули вверх и жестоко оттянули за волосы назад, требуя смотреть перед собой.

– Давай, дочур, очухивайся, – ласковый голос отца ударил хлеще плетей.

Широко раскрыла веки, увидела перед собой его зловещее лицо, перекрывшее окружающее.

– Вот как ты решила отблагодарить отца? Растишь, лелеешь своё дитя, а оно ножом в спину, – и влепил жгучую оплеуху тыльной стороной ладони.

Невольно вскрикнула больше от скачка в голове, чем от боли. Губа налилась свинцом. Тень Герасима отступила в сторону и взору предстала жуткая картина, мгновенно влив в вены ледяной ужас. Связанный по рукам и ногам Артём лежал на кушетке. Бёдра, грудь и голова также перетянуты ремнями. Что это? Зачем? Над ним яркая операционная лампа, перекрывающая своим светом пространство вокруг себя. Именно из этой темноты вышагнул Игнат, медицинская пиявка бойцовского клуба и та мразь, спать с которым я когда-то не пожелала. В руках мужчина держал небольшую медицинскую электропилу.

Сердце панически ударилось о рёбра, поранившись в кровь. Безумным вопрошающим взором уставилась на отца, что довольно обогнул кушетку с пленным, с ненавистью созерцая.

– Паскуда… Не только предал, но и решил забрать мою девочку? – прогнусавил он, обращаясь к бесчувственному телу Артёма.

Ответа ждать бессмысленно, но папа зачем-то продолжал:

– Я вроде бы не раз говорил, что Кристина где родилась, там и умрёт, – и повернул негодующий взгляд на меня. – Ну как вы все это не поймёте?! Твою мать, Игнат, разбуди его… Нежно, как ты умеешь.

Под словом "нежно" скрылся скальпель, сменивший пилу. Палач-медик спокойно опустил тонкое лезвие в плоть и играючи повёл от плеча по груди в направлении сердца. Багровые струйки поползли по телу мужчины.

Артём среагировал на боль должным образом. Грудная клетка изогнулась вверх, но ремни пресекли реакцию организма. Вены на шее мужчины выступили от напряжения, лицо покрылось испариной.

– Артём, – взвыла я, не в состоянии сдержать эмоции и страх за него. – Не трогай его… Папа… Папочка! – взмолилась, готовая уже на всё, лишь бы спасти любимого человека. – Я всё поняла. Правда. Я с тобой. Клянусь! Я навсегда останусь здесь… Я больше никогда не уйду!

– Крис…

– Слышишь? Клянусь тебе… Я больше никогда не оставлю тебя. Обещаю! Только отпусти его. Пожалуйста, отпусти…

Мольба ушла в чудовищное блеянье, в котором навеки продавала свою гордость и достоинство этому ничтожеству, что зовёт меня доченькой. Но сейчас мне плевать на это. Плевать на всё, когда жизнь любимого висит на волоске.

Папа вдруг улыбнулся с деланным добродушием. В глазах жалость с толикой издевки. Мужчина подошёл ко мне и ласково провёл ладонью по щеке. Прильнула к нему, заискиваясь, как преданная собака. Сука!