Верная (не)верная
Шрифт:
Алексей сладко вдохнул запах моих волос и чуть содрогнулся:
— Я бы забил на всё к чертям, если бы ты наконец сказала мне "да".
Ненависть возродилась мгновенно, а ярость закипели в жилах. Сказать да? Никогда! Тебе никогда!
И муж это знал, читал каждый раз в моих глазах, слышал в минуты отчаяния, видел в каждом моём движении. Алексей тяжело выдохнул и повернул за подбородок к себе.
— Миллионы раз просил простить меня. Устал уже. Что я должен сделать, чтобы ты хоть немного оттаяла?
Демонстративно убрала его пальцы от своего лица, встала и отошла к стене.
— Сука! —
Толкнул. Ноги запнулись об угол коврика, и я рухнула на пол. Охнула от боли в коленях. Мужчина замаячил в нерешительности помочь мне подняться или уйти, но, видимо, гордость оказалась сильнее. Вздрогнула от звука громко хлопнувшей двери. Катись!
На четвереньках подползла к разбитой шкатулке и начала собирать бижутерию. Поцарапалась об осколок стекла и с досадой бросила всё обратно. Слёзы защекотали в горле. Нет, уж! Не дождётся. Из-за этой скотины я плакать больше не собираюсь. Пару раз судорожно вдохнула и выдохнула, отгоняя порыв и глотая упрямый ком обиды.
3. Ты первая
К званному ужину всё же обязана собраться. Лучше потерпеть пару часов слащавых и избалованных куриц с индюками, чем несколько дней просидеть наказанной взаперти под видом липовой внезапной хвори.
Лёша ждал меня там после конференции, а мне нужно туда явиться самостоятельно. Любящая, мать вашу, супруга обязана везде сопровождать дважды "ненаглядного" мужа.
Глянула на себя в зеркало. Облегающее золотое платье в пол, ворот подобно ошейнику на шее, декольте элипсом на груди, максимально открытая спина. Немного пайеток на подоле, броские серьги в каскадном стиле, нежно-розовая помада, волосы льются достоянием по плечам, босоножки пленят стопу изящными ремешками.
Спустилась вниз. Среди моих сопровождающих оказался и Максим. От его восхищённого взгляда покрылась румянцем и тенью конфуза. Взяла под руку Бориса Ивановича и позволила вести себя к машине. Каждой клеточкой ловила взгляд моего случайного любовника, который восхищённо и украдкой поглядывал на меня.
Поместье семьи Лейвиных было в десяти километрах от нашего. Расстояние разделявшее наши владения — сплошь лесной массив, луга, частные и дачные посёлки. Исподтишка наблюдаю за Максимом — волосы на его затылке топорщатся, лицо стало глубоко задумчивым, а взгляд устремлён вдаль дачного посёлка. Машина ехала дальше, сменяя пейзажи, а парень тоскливо вернул взгляд на дорогу. Если бы мы были в машине одни, я бы непременно спросила его об этом. Но поделится ли он со мной? Мы чужие, хоть и сутки назад провели незабываемые минуты вместе.
Машина бесшумно заняла место на огромной парковке. Выйти из салона помог всё тот же Борис. Двор, подъездная аллея и само нутро дома полнились красиво наряженными гостями. Элита и сливки общества, не иначе, а для меня змеиное гнездо, где я — несчастный и трусливый кролик. Начальник охраны и водитель остались на входе, а внутрь повёл Максим.
Чем
— Эй? — вдруг окликнул он.
Вздрогнула, выходя из транса, и подняла на него глаза. Лёгкая и добрая улыбка подарила крупицу облегчения.
— Ты любой красотке здесь сто очков форы дашь, — подмигнул и слегка ущипнул за скулу. — Приди ты тогда ко мне в этом платье, я бы тебя точно никогда не отпустил
Недоверчиво заглянула в эти болотные, вечно шутливые глаза и вдруг поняла, что его слова чистая правда. Отстранилась, боясь ляпнуть то, о чём потом пожалею, и поспешила в дом одна на поиски Алексея.
Мой муж был не менее доволен выбором вечернего туалета. Весь вечер обнимал за талию и даже норовил поцеловать. Позже уединился в кругу мужчин с коньяком и сигаретами, предоставив меня самой себе, а точней своре избалованных жёнушек-олигархов. Была вынуждена слушать рассказы о колите собачки Джесси, о неоправданно супердорогом отеле на Мальдивах, о пластическом хирурге, который обещал подправить нос, но вместе с ним исправил верхнюю губу и левую скулу, сотворив из пациентки клоуна с нервным тиком.
Вечер, гости, комната и сам воздух пропитанный дорогим едким парфюмом и алкоголем закружил происходящее в калейдоскопе сверкающих картинок. Тут мне явно душно и… тошно. Стянула со шведского стола бокал с шампанским и выбежала в сад. Свежий ночной воздух расцарапал гортань и наполнил лёгкие. Тяжело опустилась на винтажную скамейку в глубине роскошного сада и задрала до бёдер подол узкого платья. Расставила ноги на расшаражку и скинула босоножки. Свобода! Летняя ночь веяла прохладой и чистый озон наполнял грудную клетку. Отпила из бокала и задумчиво уставилась на пузырики шампанского, которые на перегонки друг с другом рвались на поверхность, где их ожидала гибель. Как я похожа на них. Грустно выдохнула и поёжилась. Сизый клуб пара изо рта погиб в воздухе.
На плечи лёгла тёплая и плотная ткань. Вздрогнув, обернулась. Сзади стоял Максим без пиджака и удивлённо смотрел вниз. Чего это он? Проследила направление и всполошилась. Зараза! Быстро одёрнула платье обратно и с деланным достоинством проигнорировала его откровенную улыбку. Мужчина уселся рядом и осмотрелся.
— Да, тут круче, чем там, — уронил он. — И как тебя угораздило оказаться в этом гадюшнике?
Вопрос больше звучал риторически, но мне было что ответить:
— Не представляешь, как я сейчас хочу домой, — и допив из своего бокала, поставила его на скамью и принялась обуваться.
Макс несколько раз ударил пяткой ботинка в землю, наблюдая, как босоножки возвращаются на мои стопы.
— Есть идея получше. Идём, — безапелляционно взял меня за руку и окольно потащил к машине.
Не возмутилась, не потребовала объяснений. Зачем? А в груди странный прилив радостной принадлежности и покорности этому мужчине. Хотелось идти за ним куда угодно и лучше всего подальше отсюда, из этого города, страны. Туда, где кроме нас никого больше не будет.
В полусогнутом положении мы добежали до парковочного места. Улыбка проказника растягивала лицо Максима, заражая и меня. Усадил на заднее сиденье хозяйской машины.