Верная неверная
Шрифт:
А сейчас перед ним самый настоящий босс в юбке. И костюм на ней деловой, наверняка фирма.
– Так не говорили… – растерянно пожал плечами Дима.
На «встречинах» он держался с Тимьяновой гордо, независимо, а сейчас под ее начальственным взглядом вдруг оробел.
– А сам догадаться не мог? Администратор в кафе – это фактически начальство. А начальство должно ходить в костюме.
– Ну, так собеседование же.
– А разве ты не хотел произвести на меня впечатление? – удивленно и даже с обидой в голосе спросила
– Хотел… И хочу.
– Так в чем же дело?
– Ну, я же на мотоцикле… На мотоцикле и в костюме?
– Мог бы форму надеть. В форме ты смотришься очень хорошо.
– Так я отслужил.
– Все только начинается… – Взгляд ее потеплел, на губах появилась улыбка. – Теперь ты будешь служить мне.
– Ну, хорошо.
– Не хорошо, а так точно. – Взгляд ее затуманился, как теплое болото под ранним холодным утром.
– Так точно.
– А чего ты такой напряженный, Дима? – усмехнулась она.
И расстегнула третью сверху пуговицу на блузке под жакетом. Она давала понять, что и сама готова расслабиться. Похоже, ее и саму утомил официоз. В конце концов, они родственники, свои люди.
– Я напряженный?
– Ты не на войне, Дима.
– Ну, за свое место под солнцем нужно бороться.
– Это ты правильно сказал, – с восхищением во взгляде проговорила она. – У нас тут своя война. За деньги. За статус… Ты вот хороший парень. Видный, красивый… Надеюсь, что умный… Кому такие люди не нужны? Мне, например, очень нужны…
– Ну, это хорошо… – кивнул он.
– Что хорошо? – Ирина подобралась, взгляд ее похолодел. И пальцы потянулись к нижней из незастегнутых пуговичек на блузке. – Я за тебя бороться не собираюсь. Пока что ты никто и зовут тебя никак. Бороться должен ты. За мое расположение. Тогда у тебя будет все… Ты готов к борьбе?
– Ну-у… да, готов.
– Мне нужен четкий ответ.
– Да, готов.
– Еще четче!
– Готов!
– Хорошо… Очень хорошо… Поехали, посмотрим, где ты будешь работать.
В кафе они пробыли до самого вечера. Ирина не просто показывала Диме производство, она задавала тон в работе, ускоряя вращение «шестеренок», одной из которых должен был стать он.
Освободились они только вечером. Даже поужинали в кафе, в кабинете директора, на место которого Дима вполне мог претендовать. Элеонора Викторовна – женщина в годах, специалист она хороший, но уже без огонька. А он молод, полон сил, энергии и желания расти. И работа, которую показала ему Ирина, не такая уж сложная. Он обязательно покажет себя с лучшей стороны, и тогда его оценят по достоинству. Тогда за него будут бороться.
Из кафе они вышли в начале восьмого вечера.
– Завтра в семь утра ты должен быть здесь, – сказала Тимьянова.
Дима кивнул. Если нужно, он готов был остаться здесь на ночь.
– Костюм у тебя есть?
Он отрицательно мотнул головой.
– Был. Но я из него вырос.
– Да уж, вымахал ты, –
– В армии каши много ел.
– С бромом?
– Ну, может быть. Мы не замечали.
– А кому еще оборону крепить, как не вам… Есть у меня дома костюмчик, думаю, как раз твой размер, – сказала она. И немного подумав, спросила: – Тебя мама искать не будет, если ты задержишься?
– Да нет, – пожал плечами Дима.
В машину к Ирине Павловне он садился с таким чувством, будто она забирала его к себе на всю ночь. Но в десятом часу вечера он был уже в Семирадье. Костюм действительно нашелся, но на ночь Ирина оставлять Диму не стала. И к месту, где он оставил свой мотоцикл, его не повезла. Пришлось идти пешком, к счастью, недалеко.
Автобус неторопливо выехал на площадь и недовольно, по-старчески чихнул трубой. Синяя «семерка» лихо обогнала его на повороте и, мигнув фарами, остановилась на том самом месте, которое собирался занять автобус. Толпа возмущенно зашумела.
Из машины показался Рома, как говорится, при параде, с букетом цветов. Он подошел к Юле, галантно поздоровался. Цветы она взяла, но щеку для поцелуя подставлять не стала. И от машины отказалась. Автобус посигналил, требуя освободить законное место. Если «семерка» сейчас не уберется, виноватой окажется Юля. Уж кому, как не ей, знать психологию деревенской толпы.
– Ну, хорошо! – выразив недовольство, со скрипом согласилась она.
И никто не глянул ей вслед косо. В деревне уже знали, что Рома – ее кавалер. И что между ними еще нет близких отношений. Хотя, конечно, кто-то мог думать и иначе.
И все-таки без претензий не обошлось.
– Ты меня позоришь, – сказала она, нюхая свежие, еще с утренней росой на бутонах, розы.
– Да ладно тебе, не в каменном веке живем.
– Много ты знаешь.
– Знаю. Подреченск – такая же деревня. И если девушка села к парню в машину, значит, она собирается за него замуж. Ну, так должно быть.
– Не собираюсь я за тебя замуж, – мотнула головой Юля.
Не ошиблась она в своем предположении. Она сдавала экзамены, а Рома ждал ее в машине. Но не дождался. Она ушла через пролом в заборе и спокойно уехала домой. Но сегодня снова экзамен, и Рома опять не упустил момент.
Лучше бы Дима подъехал. Возможно, Юля приняла бы его предложение и поехала бы в город с ним. Но Димы не было. Не появляется он, не ищет встречи. Видно, обиделся. Но так и у нее гордость есть. Не хочет – не надо… Хотя, конечно, на душе неспокойно. Но ведь сердце не сжимается от тоски.
Да, Дима лучший. Но лучший из тех, кого Юля знает. А в мире много мужчин, которые лучше, чем он. И скоро она отправится в этот мир. Повзрослеет, окончит колледж и уедет из района – в Москву. И уехать она должна свободной. Поэтому даже хорошо, что Дима не с ней…