Верни меня

Роджерс Эми.К.

– Смешно, - Алли закатила глаза.
– О! Я вчера видела Ника.

– Перейти от яростного секса к моему брату - несколько не тот ход мыслей, которого я ожидал, - сухо проговорил он.

– Поверь мне, в этом я с тобой согласна. Но я пытаюсь довольствоваться тем, что есть.

– Так где ты его видела?
– спросил Хадсон, пытаясь поддержать разговор.

– Мы с Харпер пошли выпить кофе в Старбаксе на Дивижн.

– Ах да, мой брат-бариста. Он хорошо позаботился о моей девочке?

– Ага. И о моей лучшей подруге, недавней поклоннице

кофе, тоже.

– Харпер тоже двадцать минут тратит на заказ кофе?
– его губы сложились в кривую ухмылку.

– Она действительно провела за прилавком двадцать минут, но не обсуждая заказ.

Приподняв брови, Хадсон скрестил руки на груди.

– Что-то, о чем я должен знать?

– Похоже, что твой брат и моя лучшая подруга вроде как встречаются.

– Что? Когда это началось?

– Пока мы были в Европе. Один разговор длиной в целую ночь перетек в поход в кино, а затем привел к...

– Я понял, - оборвал ее Хадсон. Он не хотел, чтобы этот образ встал у него перед глазами. Черт, да даже сама идея обжигала глаза.
– Проклятье, - он провел рукой по волосам.
– Я же говорил ему не начинать эту хрень с твоей подругой.

– Не думаю, что это хрень. Судя по тому, что я видела, они правда нравятся друг другу.

Хадсон посмотрел на небо. Прогноз погоды обещал новые снегопады, и у свиней, наверное, будет тот еще адский полет (14).

– Нам будет что обсудить сегодня за ужином.

– Ты не можешь ничего сказать.

– Это еще почему?

– Потому что ты не можешь сказать ему, что знаешь. Мы расстались, помнишь? И даже если бы и нет, они просили тебе не говорить.

Он выругался себе под нос.

– Это нелепо.

– После всего, через что ты из-за него прошел, Ник больше всего хочет, чтобы ты им гордился. Ты же сам видишь. И он беспокоится, что нарушение правила никаких-свиданий-во-время-реабилитации тебя расстроит, - ее голос смягчился.
– Пусть он сам скажет тебе, когда будет готов.

– Ладно. Еще что-то, о чем мне знать не положено?

– Кажется, на этом все, - она поборола улыбку, которая, как он знал, грозилась расползтись по всему лицу, но ее настроение отразилось в голосе. Возможно, она наслаждалась его реакцией на новости чуть больше, чем следовало. Боже, помоги ему, Хадсону так нравилось видеть ее счастливой, даже когда это было за его счет.

– Все оставшееся время свелось к их вмешательству, - сказала Алли.

– Вмешательству?

– Угу. Они не понимают, почему мы не вместе. И нельзя их за это винить. После лицезрения того, как мы были счастливы на Рождество, уверена, они считают меня сумасшедшей сучкой из-за того, что я тебя внезапно бросила.

– Мы не можем сказать им, что происходит на самом деле. Пока что мы должны подыгрывать. Это для их же безопасности.

– Знаю, - Алли потупила взгляд. Когда она вновь подняла голов, он увидел в ее глазах отчаяние, вызванное дерьмовой ситуацией, конца которой не предвиделось. Но черта с два он позволит этому отчаянию обосноваться там. Эта

их разлука была временной. Он знал это безо всяких сомнений, но все равно это выносило мозг.

– Я хочу коснуться тебя, - он импульсивно подался вперед, и Алли тут же отшатнулась.
– Гребаный проклятый ад, - слова резкими ударами вырвались изо рта.
– Я знаю, что это для посторонних глаз, но это убивает меня, Алли, - он провел рукой по волосам, стискивая темные кудри у основания шеи.

– Меня тоже, - прошептала она, смаргивая слезы.

Он обреченно вздохнул.

– На этой неделе я как можно больше буду работать в штабе Чейз.

Алли кивнула.

– Конечно. Уверена, тебе многое нужно наверстать за праздники и все это время.

– Ну да, но главное, что если нас всю неделю будут видеть вместе, Джулиан заинтересуется, почему ты не выложила свои условия.

А еще потому, что видеть ее и не быть с ней подобно пытке. Пусть даже ее холодное безразличие было лишь фарсом, оно было слишком близко к реальности, которую он не хотел пережить ни в какой форме.

– Верно, - она вновь опустила взгляд и поддела носком кроссовки небольшую льдинку.

Хадсон прочистил горло.

– Мы должны дать Максу и его команде время, чтобы сделать свою работу.

Алли вскинула голову.

– А кто работает над этим? Он думает, они смогут найти что-то, что докажет причастность Джулиана?
– искра надежды в ее глазах разгорелась до пожара за доли секунды.

– Чем меньше ты знаешь, тем лучше, - она и так погрязла в этом намного глубже, чем ему хотелось. И если Макс по его приказу размоет рамки закона, нельзя допустить, чтобы цепная реакция сделала Алли сообщницей.

– Не корми меня этой хренью, Хадсон. Мы оба в этом замешаны, - слова молниеносно сорвались с ее губ, и он невольно слегка улыбнулся.

– Согласен.

– Тогда скажи мне, что происходит. Люди достаточно держали меня в стороне по причинам, казавшимся им оправданными, - ее глаза затуманились.
– Если у Макса есть какие-то зацепки, я хочу знать о них.

– Нет. Еще нет. Но я просил их использовать все возможные средства, - он твердо посмотрел ей в глаза.
– Я не буду посвящать тебя в подробности их методов работы, но уверяю тебя, если они что-то найдут, я немедленно тебе сообщу. А теперь, как бы ненавистно не было мне это говорить, но ты должна оставить меня стоять здесь в унижении. К счастью, на твоем лице уже написана идеальная смесь недовольства и гнева.

Алли провела по лицу рукой в перчатке, и Хадсон знал - это для того, чтобы скрыть невольную улыбку.

– Еще кое-что, - сказал он.
– Завтра курьер доставит тебе посылку. Там будет зашифрованный телефон. Звонить может быть слишком рискованно, поскольку мы не знаем, кто работает на Джулиана, но через сообщения мы можем обмениваться необходимой информацией, - он усмехнулся.
– Или цитатами Шекспира.

Она покачала головой.

– Тебе повезло, что ты милашка, Чейз.

Хадсон выгнул бровь.