Верни мне надежду
Шрифт:
— Боже, как мне нужна твоя нежность, — вполголоса говорил он. — Сейчас. Не медля. Пойдем в постель.
Даже не спрашивая о согласии, он торопливо увлек Кейт по лестнице и спешил, не останавливаясь, пока они не оказались в спальне. Алекс с силой притянул ее к себе и стал целовать со страстью, которую, казалось, невозможно было утолить. Пятясь и все еще продолжая целовать ее, он вел Кейт к кровати. Затем быстро и умело снял с них обоих одежду. Мгновение спустя они уже лежали в самой тесной близости.
Не было между ними никакой
Она чувствовала себя совершенно покоренной — душой и телом. Вся ее могучая оборона обратилась в прах, и она знала: попроси Алекс что-нибудь у нее сейчас, она немедленно отдаст все. Ей так хотелось, чтобы он любил ее, и это желание вызвало волну глубокой грусти. Слезы закипели в глазах, она смахнула их рукой.
— Кейт?
Комок в горле помешал ей ответить на нежное обращение. Она закрыла глаза и уткнулась лицом в подушку, когда Алекс приподнялся на локте, чтобы взглянуть на жену. С ласковой настойчивостью он повернул ее лицо к себе, и ничто не могло скрыть предательскую влагу на щеках.
— О, дьявольщина, — застонал он и мягко заключил ее в объятия, осыпая градом поцелуев волосы. — Прости меня, Кейт. Я не смел так обращаться с тобой. Клянусь, это больше не повторится.
— Все в порядке, — сказала она, глотая слезы. — Мне было хорошо.
Он отстранился, ловя ее взгляд.
— Тогда почему ты плачешь?
Она сумела улыбнуться дрожащими губами:
— Я просто глупая. Правда, Алекс, все в порядке.
— Я вел себя, как дикарь, грубо, низко, совершенно эгоистично, — рубил он с явным отвращением к себе.
— Нет. — Она погладила Алекса по щеке, Кейт любила его за то, что он так беспокоится о ней, хотя понимала, что ему приходится преодолевать в себе беса. — Мне понравилось. Честно.
Он вздохнул, привлек ее к себе на грудь и слегка погладил по спине.
— Кейт, насчет приема в субботу вечером. Мы не обязаны там быть. Это может показаться... пыткой для тебя. Мы ничего не обещали...
— Я не против выступить в роли твоей жены, — заверила она его.
Его ладонь замерла; Алекс крепче прижал Кейт к себе.
— Ты не выступаешь в роли моей жены, Мери Кетлин. Ты — моя жена.
— Я имела в виду... словом, если ты хочешь создать у людей впечатление, будто... будто мы влюблены друг в друга... Я сыграю свою партию наравне с тобой.
Он снова принялся гладить ее по спине, затем, помолчав, ответил:
— Нет. Я не хочу, чтобы ты притворялась. Я ненавижу фальшь.
—
— Хитрость общения с моей матерью состоит в том, чтобы не давать ей в руки оружие, которое она может использовать против тебя. Пусть лучше теряется в догадках, тогда у нее не будет твердой почвы под ногами. Только при этом условии ты не позволишь ей поразить тебя. Она любит манипулировать людьми.
— Ты знаешь, вы похожи друг на друга, — мягко буркнула Кейт.
Он долго молчал.
— Нет, — сказал он наконец со вздохом. — То, что для меня лишь циничная игра, у моей матери — целый образ жизни, бесконечное упражнение в эгоизме, питающее ее властолюбие. Я верю, что она, в сущности, любила моего отца, но его невозможно было заставить поступать по чьей-либо указке, и она сменила его на Паллистера, который занимал в обществе положение, позволявшее тешить ее тщеславие. Однажды я спросил отца, почему он не испытывает к ней ненависти. Он ответил, что она не виновата в том, что одержима навязчивыми идеями, которые не дают ей довольствоваться положением жены и матери.
Алекс продолжал:
— Она и слезы не пролила, когда умер Паллистер, но когда застрелился отец, пришла в полное отчаяние. Меня это потрясло. Ее горе, несомненно, было искренним. До той поры я ненавидел мать, не желал знать ее. У меня до сих пор вызывают отвращение ее идеалы, но, может быть, отец был прав. Она за себя не отвечает. Хотя трудно не подпасть под ее обаяние.
Пока он был настроен откровенничать, Кейт решила выяснить самый главный для себя вопрос.
— Алекс, ты мне скажешь прямо, если я спрошу тебя кое о чем?
— Все зависит от того, о чем пойдет речь. — Он накрутил пряди ее волос на пальцы и слегка потянул. — Ты, Кейт, свои сокровенные мысли держишь в страшном секрете. Позволь же и мне не быть душой нараспашку.
Она села и заметила, каким замкнутым стало его лицо.
— Ну ладно. Я все равно спрошу. Ты можешь не отвечать. Почему ты не женился на Николь?
Искра ненависти вспыхнула и исчезла в его глазах, а губы искривились в неприятной ироничной усмешке.
— Ты видела дело ее рук. Когда ты познакомишься с Николь, убедишься, что наши парадные покои — самая подходящая обстановка для нее. Сплошные декорации, Кейт. О чем это говорит?
— Она хочет быть звездой?
— Наподобие моей матери. Выйдя за меня замуж, она получила бы стартовую площадку. Но мне не нужна была такая жена, как мать. Я мечтал о жене, похожей на тебя, о жене, которая хочет детей и семью, которая остается верна своему мужу, даже если он немалый негодяй. Скотт был дураком, гонявшимся за мишурой. Ослепленный пустым блеском, он не видел золота, которое топтал ногами. — Глаза Алекса смягчились, когда он улыбнулся ей. — Но я по достоинству оценил тебя, Мери Кетлин. Уговорив тебя выйти за меня замуж, я совершил самый умный поступок в своей жизни.