Верни моей душе крылья
Шрифт:
Антуан кивнул, губы его горько сжались, и он направился к двери, больше не глядя на Пита. Росэ младший, мальчуган лет тринадцати, уже ожидал их около конюшни, и при появлении Антуана его глаза расширились в таком сильном удивлении, что Антуан ни на шутку заподозрил, что здесь что-то много большее, чем простое любопытство. Молодой граф почувствовал, что узнан! А вот ответить тем же он не мог, этот мальчишка никогда раньше не обращал на себя его внимание.
– Как тебя звать, парень? – обратился к нему Антуан.
Мальчишка напрягся всем телом. Этот простой вопрос поверг его
– Я задал простой вопрос. Но, похоже… Ты меня боишься?!
Поняв это, Антуан тут же отпустил мальчишку и даже отошёл на шаг. Тот заметно успокоился.
– Что происходит? – поинтересовался только что подошедший Пит.
– Это Росэ младший, – Антуан представил мальчишку, – Он покажет нам могилу Эжена. Ты ведь знаешь, где это, парень?
Мальчишка судорожно сглотнул и кивнул. Теперь его испуганный взгляд был прикован к Питу, которого он, похоже, тоже узнал.
– Тогда делай что велено, пацан! – и при этом, одевая перчатку, Пит так выразительно сжал кулак, что мальчишка испуганно присел и уже в следующее мгновение припустил вперёд вниз по улице. Не готовые к такой его прыти, Антуан и Пит вскочили в седла и едва поспели, чтобы совсем не потерять из виду горе проводника.
Так, довольно быстро, они оказались за восточными городскими воротами у кладбищенской ограды. Антуан приподнялся в стременах чтобы лучше осмотреться и скорее найти вход, и тут раздался робкий голос Росэ младшего:
– А можно я туда не пойду?! Скоро ночь… – и таким ужасом были исполнены глаза мальчишки, что Антуану стало жаль его. Он сошёл с коня и чуть наклонился к своему испуганному проводнику, благо пацан был мал ростом, ниже многих его сверстников:
– Хотя бы опиши, как мне скорее найти эту могилу! – и в ладонь мальчишки легла монета.
Это придало Росэ младшему храбрости, и он в нескольких словах довольно толково описал дальнейший путь. Антуан кивнул, и в тот же миг мальчишка стрелой бросился назад в город.
– Прямо заяц какой-то, а не пацан! – усмехнулся наблюдавший это Пит.
Антуан согласно кивнул и указал влево:
– Здесь недалеко. У нас ещё около часа до полной темноты, должны успеть, – и, не дожидаясь ответа, взяв коня под уздцы, сам направился в указанную сторону.
– Антуан! – вдруг его окликнул Пит. Антуан оглянулся. Только теперь Пит приблизился к нему, – Я могу подождать за оградой. Не хочу мешать.
– Мешать? – в первый момент Антуан не поверил своим ушам, снова деликатность в исполнении этого странного праиэра?! И тут вдруг припомнилось, как на Пита смотрела графиня де Лаган, тогда, во время памятного обеда в Валеньи. «Мама…» – грустно вздохнул Антуан и в следующий миг удивил сам себя, – Ты не мешаешь… Не знаю почему, но… уверен, мама была бы рада знать, что мы с тобой оказались здесь вместе… – юноша горько усмехнулся и продолжил путь.
Теперь Пит не отставал.
Они быстро нашли указанное мальчишкой место. Это была как бы ничейная часть кладбища. Совершенно ясно, что слева расположены могилы третьего сословия, справа – богатые надгробья дворян. Могила Эжена оказалась словно на обочине, ровно между двумя этими
Почему-то эти буквы и цифры далеко не сразу сложились в слова, упорно не желали передать вложенный в них смысл, но как только это случилось, Антуану стало трудно дышать, мир перед глазами предательски задрожал, а земля зашаталась. Это оказалось невыносимо трудно, быть здесь перед лицом абсолютной безысходности. Словно на Страшном суде без шансов на помилование.
– Кого это нечистая принесла на ночь глядя?! – вдруг раздался вопль, срывающийся на визг.
Антуан и Пит вздрогнули, но обернуться на этот крик смог только Пит. Он одарил подошедшего таким взглядом, что тот сразу уменьшился едва ли не вдвое.
– Что орёшь, дурень? – мрачно поинтересовался Пит.
Перед ним стоял сухой старичок с такой же сухой клюкой в руках, судя по всему, хранитель кладбищенского покоя. Только вблизи разглядев дворянское платье гостей, он страшно перепугался и теперь отчаянно решал, как поступить – бежать что есть духу прочь или рискнуть остаться и как-то услужить.
– Так это… Я страшно извиняюсь!!! Кладбище закрывается!.. Но вы, господа, можете быть здесь сколько угодно!
Пит смягчился:
– Кто распорядился установить эту плиту?
– Его Сиятельство граф де Лаган, – с готовность откликнулся старик и тут же добавил, – Он щедро заплатил, чтобы я присматривал за могилой. Велел не трогать, не беспокоить. Сказал, что распорядится перезахоронить сына в семейном склепе, гроб заберут ближе к зиме, может быть, раньше…
– Ясно, – Пит протянул гробовщику монету и жестом велел убираться.
С его уходом воцарилась воистину мертвая тишина. Даже цикады смолкли. Антуан стоял у могилы брата, низко опустив голову, совершенно не двигался, и Питу вдруг стало страшно, он словно ощутил дыхание смерти. Следующие его действия были продиктованы отнюдь не разумом. Он решительно подошёл к молодому графу, схватил его за плечо и развернул лицом к себе. От такой неожиданности Антуан, потеряв равновесие, едва не упал, но да Пит не позволил, железной рукой удержал его, заглянул в глаза и содрогнулся.
У Антуана был взгляд человека, простившегося с жизнью, словно юноша стал собственной тенью, а лицо его приобрело зеленоватый оттенок, и этот цвет нельзя было просто приписать прихотливому росчерку сумерек. Хоть молодой граф и поднял к брианцу глаза, он совершенно точно его не видел. Он сейчас вообще ничего не видел, не слышал, не чувствовал… похоже, что все связи с реальным миром оборвались.
Принять это Пит не смог. Он сделал шаг назад и… залепил Антуану звонкую пощёчину. Удар был выполнен мастерски. В туманном взгляде молодого графа появилась тень удивления, но пока не более. Тогда Пит, не мешкая ни секунды, повторил опыт, ударил, может быть, даже сильнее прежнего. В итоге брови Антуана чуть сдвинулись, взгляд немного прояснился.