Верни Мою Душу
Шрифт:
И вот, сейчас всё повторялось сначала. Она отчаянно хотела домой, уже ставшим для нее бывшим, и Князь позволил ей освободиться. Чуть ослабил поводок, предвкушая…
Вероника начала исчезать. Ее яркие доселе эмоции померкли. И когда она почти перешагнула порог Пустого Мира, Князь настиг ее. В серости, наполняющей пустое пространство мира, он схватил ее за руку.
Вероника коротко вскрикнула, ощущая, как холодные сильные пальцы сомкнулись на ее запястье.
– Куда бежишь, мышонок? – ехидно
– Не надо … Пожалуйста… - и в ее больших глаза отразился страх. Тот самый отчаянный страх загнанной в угол жертвы.
– Тише, мышонок… - прижал палец в ее губам, заправил прядь волос за ухо.- Тише…
– Не надо… Умоляю… - тихо повторила, пытаясь справиться с крупной дрожью.
Князь как-то странно усмехнулся и сильнее стиснул пальцы. Начинался его любимый момент. С громким, даже оглушающим в гнетущей тишине, треском ломались кости. Вероника закричала от ослепляющей, будто вспышка, боли. И ее крик разнесся в пустоте, поглощаясь и тотчас затихая.
Вероника кричала, а он продолжал ломать ей пальцы, напиваясь ее болью. Яркой, насыщенно красного цвета.
Глоток. И еще сильнее сжать пальцы. Она уже не кричит – вопит. И боль, сладкая-сладкая боль струится по венам, разливаясь приятным теплом, оседая на кончике винным привкусом…
Она больше не может кричать, лишь хрипит, задыхаясь, словно рыба выброшенная на берег. Насытившись, Люцифер оттолкнул ее – Вероника упала. Тихо всхлипывая, она прижала покалеченную руку к себе.
Ничего. Тело, подаренное Люцифером, быстро восстанавливается. Он любит, чтобы игрушки были целыми.
– Знаешь, - отряхнув невидимые пылинки с пиджака, он присел рядом с ней,- думаю, что нам нужно с тобой прогуляться, мышонок. Ты ведь хочешь увидеть семью, не так ли?
Она промолчала, но ответ Князю и не требовался. Подхватив ее на руки, легкую, как пушинку, дрожащую от слез и боли, он сделал шаг в мир людей.
Глава 7. На небе вороны, под небом монахи
Глава 7
На небе вороны, под небом монахи
Здесь в пустоте и вздох невозможно мал,
Грезы желаний сознанье тебе рисует.
Ангелы - люди с крыльями? Нет, не видал.
Может быть их и вовсе не существует?
Lutien
Шел снег. Мелкий, искрящейся белый на фоне свинцового неба, он лениво кружился, подхватываемый легким ветром. И улица под тонким снежным покровом, люди, идущие в черном, бесцветное небо - всё казалось Веронике слишком мрачным, будто она смотрела старое немое кино. Где единственным ярким пятнышком выделялся пузатый зелено-белый автобус.
Она стояла поодаль, наблюдая за процессией –
Приглядевшись Вероника, заметила, что в руке Егора зажат крестик. Тот самый, который сегодня снял с нее Люцифер.
– Надеюсь, что ты не против моего маленького подарка? – поинтересовался Князь. – Подумал, выйдет весьма трогательно.
– Трогательно… - тихо повторила за ним Вероника, кивая.
Одна лишь мысль о том, что Люцифера заинтересовал ребенок, заставила мать похолодеть. И конечно, ее липкий страх не укрылся от мужчины.
– Пойдем, иначе уедут без нас,- он повел ее, тихую и послушную, за собой – к автобусу, в который уже все забрались. И невидимые, они опустились на последние свободные места.
С шумом завелся мотор, автобус задрожал и наконец тронулся с места, направляясь на Северное кладбище. Дорога из центра должна была занять не больше получаса.
Сложив руки на коленях, она сидела, оглядывая людей. Многие ей были знакомы: родственники, коллеги по работе, одноклассники и однокурсники, друзья и просто знакомые… Некоторых она видела впервые, видимо, пришли со стороны Николая.
Рука уже почти зажила, боли больше не было – Люцифер выпил ее до дна, и сидя в этом заполненном молчаливыми людьми автобусе, Вероника никогда еще не чувствовала себя такой усталой. Она не сводила глаз с Николая и Егора, сидевших в самом начале.
– Я же говорил, что похороны это скучное мероприятие… - лениво обронил Дьявол, откидываясь на спинку.
– Понятия развлечений у нас с тобой различаются,- скупо отозвалась Вероника, и ее слова вызвали у собеседника довольную улыбку.
– Ты права,- и бросил взгляд на закрытый гроб. Прищурился.- А мертвая ты выглядишь получше, чем живая.
– Спасибо за комплимент,- Вероника не сдержалась от язвительных ноток в голосе.
– Мне нравится твой острый язычок, мышонок. Он придает нашим с тобой отношениям щепотку пикантности, не находишь?
Она невольно прикоснулась к руке, вспоминая ту дикую боль, которую причинил ей Дьявол. «Наши отношения и щепотка пикантности»,- эти слова заставили ее вздрогнуть. Он как всегда издевался.
– Наверное… - пожала плечами и отвернулась к окну, за которым менялся укутанный февральским снегом унылый город.
Всё вокруг напоминало ей фарс. Нет, Вероника вовсе не чувствовала себя живой, ей не хотелось подскочить к мужу или сыну и пытаться им объяснить, что она находится тут… Вовсе нет, просто всё это: люди, автобус, гроб – всё, казалось ненастоящим, будто спектаклем, разворачивающимся на фоне декораций, слишком похожих на реальность. Бессмысленно и тупо. Вся эта дань далеким традициям ничего не изменит ни для нее, ни для ее семьи…