Верни нас
Шрифт:
— Зачем? — я нахмурилась.
— Я хочу оформить всё официально, — на этих словах бывшего я закашлялась, подавившись чаем. — Я так понимаю, ты против?
— Я просто не понимаю, а зачем? — прочистив горло, пояснила я своё удивление.
Допустим, Глеб решил потешить себя и дать сыну свои отчество и фамилию. Очень мило, конечно, но мне эта лишняя волокита была ни к чему. Да и больше скажу — это всё добавило бы мне лишних проблем. Жить с сыном под разными фамилиями? Да я с ума сойду, как только потребуются куда-то справки или ещё
— Он мой наследник, — пояснил Глеб, всем своим видом показывая, что к предстоящему спору на эту тему готов, и свою позицию будет отстаивать до последнего. — Всё, что есть у меня — по праву достанется Матвею.
— О, а ты умирать собрался? — я криво усмехнулась. — И много накопил?
— Никогда не знаешь, Настя, что принесёт тебе новый день. Ситуации бывают разными. Никто и ни от чего не застрахован, — вкрадчиво пояснил Глеб. — Я хочу быть уверенным, что Матвей и ты…
— Слушай, — перебила я его. — Если ты так хочешь что-то оставить Матвею — можешь открыть на его имя счёт. Мне от тебя ничего не нужно.
— Настя…
— Да и вообще, — снова не дала я ему вставить слово, — однажды ты наиграешься в отцовство. Женишься, заведёшь ребёнка… Тебе станет не интересен взрослый и чужой, по сути, мальчишка. А у меня останутся лишь проблемы от твоего поспешно-запоздалого благородства и…
— У меня не будет детей, Настя, — заявил мне Глеб. Настала его очередь повышать голос и перебивать меня. — Никогда. Это официальный диагноз. Если бы не Матвей… для меня это всё очень важно. И, нет. Я не наиграюсь в отцовство. Для меня это далеко не игра.
— Не будет детей, — медленно повторила я за ним, снова схватив свою кружку, стараясь скрыть дрожь в руках. — Подцепил какую-то инфекцию, бурно развлекаясь?
— Можно сказать и так, — ответил Глеб.
«Так тебе и надо!» — чуть не сорвалось с моего языка, но…
Было что-то такое во взгляде Глеба, что я интуитивно почувствовала, что он врёт. Лжёт мне глядя в глаза.
— Правду не расскажешь? — спросила я, пытаясь прочитать его мысли. — Что случилось?
На мгновение в памяти ожило наше прошлое. Редкие ссоры, когда я дулась на него, обижаясь на его неразговорчивость. Глеб был из тех людей, кто мало говорит, но много делает. Чьи чувства проявляются в мелочах. Сделать кофе утром, или сходить в магазин, без лишних напоминаний. Встретить, проводить, обнять… Раньше я многое могла понять по одному его взгляду. Но сейчас всё было иначе.
— А разве правда что-то изменит? — ответил вопросом на вопрос Глеб.
— Раньше я думала, что ты единственный, кому я могу доверять. Ты не убегал от правды. Ты был верен своим принципам, как мне тогда казалось, — я грустно улыбнулась, покачав головой. — А сейчас… то ты зачем-то врёшь мне насчёт своих отношений с Варварой, то нагоняешь тумана на свои болячки. В целом, мне не так и интересно.
— У меня нет никаких отношений с Варварой, — чуть ли не по слогам произнёс Глеб. — Я думал, эту темы с тобой
— Да, ты прав, — протянула я, поднимаясь на ноги. — Нет никаких отношений. А про свою проблему ты ей рассказал, потому что… всем подряд рассказываешь? Да, это похоже на правду. Ты ведь у нас теперь на диво разговорчив! Даже посторонним и совершенно никак не связанным с тобой женщинам выдаёшь всю свою подноготную при первой возможности…
— О чём ты говоришь? — Глеб искренне возмутился. — Я никому кроме… — он замолчал, словно что-то прикидывая в уме. — Варвара узнала не от меня. Если тебе так интересно, то скорее всего ей рассказала подруга, работающая в клинике, в которой… в прочем, неважно.
— Ты прав, — кивнула я. — Мне это не так и важно. Мне нужно проверить сына.
Сердце стучало как бешеное, когда я развернулась и направилась в комнату. Матвей спокойно спал, никак не отреагировав на моё появление. Да и не нуждался он ни в какой проверке. Это мне нужна была передышка от общения с Глебом. А лучшего предлога уйти и ненадолго побыть одной, я не смогла найти.
Опустившись на пол прямо у двери в комнате, я смахнула выступившие на глазах слёзы. Почему мне было так больно?…
Варвара, подруга её, диагнозы… всё звучало такой чушью, но…
Глеб сказал правду. Сейчас я чувствовала это. Пусть и звучало всё так, словно кто-то криво пересказывает мыльную оперу, но всё же.
Глеб не может иметь детей. Когда мне это сказала Оксана, я не поверила. Задумывалась над вероятностью того, что это может оказаться правдой, но до конца всё равно не верила. И как ни странно, мне было сейчас жаль Глеба. Возможно, он действительно это заслужил. Но всё равно, мне было его жалко. Матвей для него стал своего рода спасением. Сын, о котором Глеб уже, наверное, и мечтать не смел.
Я помнила, как Глеб когда-то хотел детей. Помнила, как мы с ним вместе мечтали о большой семье и своём доме.
Что ж.
Некоторым мечтам просто не суждено сбыться.
Глава 18
Не знаю, сколько я просидела на полу в комнате, слушая спокойное дыхание спящего на кровати Матвейки. По ощущениям — не так и долго, но, когда я вернулась на кухню, то обнаружила задремавшего прямо сидя за столом Глеба. Я даже замерла, с неверием вглядываясь в его даже во сне хмурое лицо.
— Глеб? — я позвала его, но отклика не дождалась, осторожно подходя ближе.
Он сидел, откинувшись на спинку стула, скрестив на груди руки. Затылок упирался в стену, не давая Глебу завалиться и упасть лицом прямо в стол.
— Действительно, ты спишь, — прошептала я, навалившись на край стола бедром.
Только сейчас я обратила внимание на небольшие круги под его глазами, да и щетина была явно больше двухдневной. Когда он в последний раз спал?
— Глеб, — я хотела дотронуться до его плеча, чтобы разбудить, но в последний момент замерла, ведомая желанием провести пальцами по щетине на его лице.