Вернись ко мне
Шрифт:
— Я ценю всю твою любовь и отношение к Кириллу. Он тебя безумно любит, а для меня это важно. Но ты не мой человек, понимаешь? Я не чувствую рядом с тобой, даже лёгкую влюблённость. Так не должно быть. Мы можем остаться друзьями или приятелями, но не больше.
— Хочешь, чтобы я был для твоего сосунка нянькой?! — Огрызнулся тот. Для меня это стало неожиданностью и… Как он только что назвал моего сына?!
— Выражения выбирай! — Рявкнула на него, словно злющая медведица. — Я надеюсь, Юра, что ты меня услышал. Хватит топтаться на одном месте. Сразу понятно
— Это после нашего ужина, то? Меркантильная ты тварь, Настя! Не ожидал от тебя такого! У меня нет возможности бегать и подтирать тебе зад долларами.
Да ладно на эти никчёмные деньги, на них то вообще плевать. Если человека любишь, то заплатишь и за него, и за себя, да даже не заметишь. А тут, иначе. Каждую мелочь подмечаешь и делаешь выводы.
— Так вышло, Юр, что к тебе ничего не ощущаю. Только благодарность. И деньги здесь ни при чём.
— Деньги ни при чём? Тогда почему точку ставишь после ужина? Да и вообще, что же ты не проявила эту благодарность за всё время, что были вместе?
— Да я терпела тебя! На всё занудство глаза закрывала, пока ты меня ни во что не ставил! Я всё время была с тобой только из чувства благодарности! — Внезапно осознала я. Буд то бы в одно мгновение прозрела.
— То есть, всё что я делал напрасно!? — Чуть ли не кричит.
— А что ты делал?!
— Как минимум возился с твоим ребёнком и давал тебе напутствия.
— Спасибо! Это достаточно, по твоему мнению? Играть с ребёнком и нудить?
— Какая же ты двуличная дрянь.
— Пока, Юр. С меня достаточно.
У меня не было никакого осадка после разговора. Я будто бы иначе смотрела на наши отношения, была освобождена от какого-то груза. Я наконец-то открыла глаза.
К следующему вечеру была готова на сто процентов и никакие запреты Дронова на меня не распространялись. На мне белоснежная блузка с глубоким декольте, кожаные шорты и босоножки на каблуке. Поверх плеч накидываю бежевый пиджак. Скрывать не буду, выгляжу хорошо и при этом, не вульгарно, как грудастая брюнетка. Кажется ее представили, как помощницу Тидермана.
Собираюсь и выезжаю в клуб. Прошло то время, когда Саша мог контролировать меня. Прошло то время, когда прислушивалась к каждому слову. Пусть своих баб около ноги держит на коротком поводке. А я, доведу дело до конца! Он еще пожалеет о том, что сомневался в моём профессионализме.
Захожу в новомодный клуб и сразу же ловлю панику. Полуголые дамы, танцующие в клетках, люди, устраивающие чуть ли не оргию на танцполе и комнатки на втором этаже. Для уединения, что ли? Притон какой-то.
— Анастасия? — Послышался сладковатый голос на немецком.
— Добрый вечер, Сильвия. — Смотрю на голубоглазую брюнетку. Сегодня девушка, не изменяя себе и своему отвратительно вкусу, в коротеньком латексном платье.
— Я не ожидала вас увидеть. Александр сказал, что вы плохо себя чувствуете.
— Ох, просто Александр… — Хотела очень неприятно высказаться о нем, но вовремя себя остановила. — Он очень трепетно относится к сотрудникам и их здоровью. У меня было
— Это замечательно! Мы плохо знаем английский, поэтому было бы тяжело договорится, не понимая до конца друг друга. Рада, что вам лучше. Идите за мной, я провожу.
Иду за девушкой параллельно рассматривая окружающих меня людей. И это кажется каким-то безумием! Вижу, как похотливые старые мужики ведут под ручки малолетних девиц на второй этаж и скрываются в комнатах. Мерзость.
— Что за место? — Спрашиваю кривясь. На что брюнетка дарит лишь теплую улыбку.
Подходим к столику. При виде меня, немец тут же расплывается в наглой чеширской улыбке. Дронов хмурится и словно в замедленной съемке поворачивает на меня голову. Сначала бесстыдно осматривает меня с ног до головы, а затем, будто бы опомнившись, вскакивает на ноги и схватив под локоть оттаскивает в сторону.
— Я тебе что, не по-русски сказал не высовываться? — Голос с нотками надрыва. Злюка какой, только посмотрите.
— А с чего бы мне тебя слушать?
— Я твой начальник!
— А я твой переводчик, без которого удачно переговоры не пройдут. Успокойся ты уже и выдохни. Чего как маленький то?
— Ты меня специально выводишь из себя?
— Еще даже не пыталась. — Лукаво улыбаюсь и подмигнув подхожу обратно к столу.
И снова мучительные переговоры. Тидерман будто бы пытается водить нас за нос. Мне на столько надоедают его «Хочу», а теперь «Не хочу», что невольно задумываюсь, а много ли потеряем, если просто пошлём его к чертям. Как мне показалось, этот вопрос гулял и по Дроновскому лицу.
— Я сейчас вернусь. — Говорю в какой-то момент и просто выхожу из клуба на улицу. Мне срочно нужно подышать воздухом и остыть, иначе уже просто не выдержу и нагрублю.
— Куда же вы так быстро ушли? Словно птичка колибри. Раз и улетела. — Голос немца действовал на нервы, но я держала себя в руках. Натянула на лицо улыбку и сделала вид, что мне очень приятно то, что мои границы нарушаются.
— Нехорошо себя чувствую. Надо подышать воздухом в одиночестве.
— Вы же понимаете, что мы, на самом деле, можем очень быстро договорится? — Глаза Тидермана сузились, на губах заиграла игривая улыбка, от чего к горлу подступил тошнотворный ком.
— Нет, не понимаю.
— Как же, Анастейша? Вы же не просто так пришли в «Райский сад». Неужели не знаете, что это за место? И для чего оно.
— Мне и не нужно знать. — Стараюсь спокойно отвечать, сохраняя дистанцию, между нами. — Я пришла на подписание договора, который будет выгоден и вам, и нам. Не более…
— Я всё подпишу, кошечка. — Немец подошел ко мне на опасно близкое расстояние. — Тебе нужно только хорошенько попросить.
Тидерман резко хватает меня за задницу притягивая к себе. Начинаю бить его в грудь, пытаться высвободиться из плена рук, но ничего не выходит. Немец сильнее в два, а то и в три раза. Его омерзительные мокрые губы начали дотрагиваться до моей шеи, волос, щек. Начинаю кричать, но окружающим, будто бы, всё равно.