Вернись ко мне
Шрифт:
— Этот Санечка откупался, дурочка! У него немерено денег и ему плевать. Там сто тысяч плюс, там минус, даже не заметит. — Закатывает глаза Тоня. — Но по поводу Юраса… Не верю в то, что сейчас говорю, но я согласна Викой.
— Да? — Не веря переспрашивает сестра, а затем бодро оживляется. — Да! И чего ты за него ухватилась то? Не любишь же.
— Действительно, Насть. — Начала подначивать подруга. — Зачем? Скупой, заносчивый, навязчивый и я могу продолжать до бесконечности. Он сплошной комок пессимизма!
Налетели со всех сторон,
— Он единственный, кто поддержал, когда мне было плохо. Я умирала, вы же видели это сами! Не подпускала к себе ни одного мужчину, а он терпел. Помните, как унижала, оскорбляла и выгоняла? А он всё равно возвращался и пытался помочь. И Юра справился, когда все остальные сбегали.
— Насть, ты понимаешь, что с ним только из чувства благодарности? — Возмущается Тоня.
— Ага, думает, что теперь до конца жизни ему должна за это ЧУДЕСНОЕ спасение! — Добавила сестра.
— Не надо так говорить! — Срываюсь. — И да, Вик, кому-кому, а тебе бы следовало помолчать. Ты точно не понимаешь то, что я испытывала и испытываю сейчас.
— Какая же ты свинья, систр. — Насупилась Вика. — Я же глаза открыть пытаюсь.
Девушка вскочила на ноги и вышла из кухни. Надеялась, что допрос окончен, но нет. Ловлю на себе осуждающий взгляд подруги и тут же выпаливаю.
— Он очень хорошо относится к моему ребенку. Кирилл очень сильно полюбил Юру.
— Ты пойми, что твой ребенок вырастет и уедет, а ты останешься с нелюбимым человеком до конца жизни. Ребёнок не должен решать, с кем тебе жить! — Подруга будто бы ломает что-то внутри меня и слёзы сами собой скатываются по щекам. — Я сразу поняла твою проблему. Моя хорошая, ты просто боишься остаться одна? — Удар. Такой глухой и смертельный. Тоня тут же подлетает ко мне и прижимает к себе. Ее рука ложится ко мне на голову и успокаивающе поглаживает волосы. — Я знаю, что он тебе доставил огромные страдания и муки оставив одну, да и еще с ребенком.
— Это предательство. — Всхлипываю, словно маленький ребенок.
— Скорее всего, он так же думает по отношению к тебе.
Слова подруги заставили остановиться поток нескончаемых слёз. Мы любили друг друга с Дроновым — безусловно. Это чувствовалось за версту. Я всё время твердила, что он предатель. Оставил меня одну с ребенком. Мы ему не нужны. Но, чёрт возьми! Саша же не знал о том, что я беременна, тогда почему я строю из себя брошенную жертву? Дронов открыто признался в том, что не хочет детей и дал выбор. Я ушла. И в его глазах, как раз, я и была предателем. Ведь так?
Я так устала от этого всего и с появлением бывшего жениха, усталость только усилилась. Как не обращать внимание на Дронова? Как убрать в себе чувство благодарности по отношению к Юре? Вопросов много, а ответов в моей голове — нет.
Восемь утра, стою в аэропорту и жду Дронова. Чувствую, что с каждой минутой
Ненавижу себя за то, что чувствую. Пытаюсь унять внутреннюю дрожь, но не получается. Меня в буквальном смысле бьёт мандраж от волнения. Ладошки потеют, во рту пересыхает. Он словно чудовище пленившее сердце красавицы, и никакой Гастон не сможет меня переманить на свою сторону.
Высокий, широкоплечий, с подтянутым телом. В его сторону оборачивалась каждая проходящая мимо девушка. Не мужчина, а просто мечта. Как же внешность обманчива, да, Дронов?
Стряхиваю розовые очки с глаз. Держи лицо, Настя, иначе растопчет, как мелкую букашку. Встречаюсь с холодным и равнодушным взглядом синих глаз. Подходит ко мне и говорит властным голосом:
— Нам к пятому выходу. Самолёт давно подготовлен к вылету.
— И тебе доброе утро. — Ворчу.
— Уже на ты? — Вскидывает брови вверх Дронов. На его лице появляется язвительная ухмылка. — Когда мы успели так сблизиться?
— В какую игру ты сейчас собираешься играть?
— Хм… — Отрицательно мотает головой. — Я лишь продолжаю твою.
Затем разворачивается и уходит. Нет. Не выдержу я. Невыносимый индюк! Только и делает, что испытывает моё терпение!
Два с половиной часа прошли ужасно. Я всё время пыталась сидеть и не смотреть в его сторону. Иногда ловила себя на том, что специально начинаю крутить локон волос или закусывать губы, представляя, как Дронов в этот момент смотрит на меня. Веду себя, как помешанная, а тот… Тот просто сидит в ноутбуке и занимается работой. Идиотка! Дура! Господи, дай мне мозгов! И хотя бы немного чувства собственного достоинства!
В отеле нас поселили в соседние номера, хотя изначально предлагали в один. Общая гостевая зона и две комнаты. Думала, что это я, буду яро уходить в протест, но нет. Дронов потребовал полностью отдельные номера. Так еще и позволил колкость. Сказал: — Не хочу, чтобы кто-то был свидетелем моих ночных утех. Надеюсь, что моё лицо в этот момент выглядело достойно, а не так, будто бы мне в лицо кинули фекалии
Захожу в номер и вижу шикарную комнату с балконом! Запах свежести бьёт в нос. Огромная кровать, на которой поместится не меньше четырёх человек, плазма, гидрованна. Удивляюсь люксу, потому что в командировках с Лидией, номера были стандартные.
Пока осматривалась, в номер кто-то постучался. Хмурюсь, но иду открывать. На пороге стоит темнокожий официант с тележкой, наполненной фруктами и шампанским. Широко распахиваю глаза и смотрю на парня.
— Простите, но я ничего не заказывала. — Говорю на английском.
— Мисс, это заказали специально для вас. — Отвечает тот и обнажает белоснежные зубы.
— Кто? — Опешила. Почувствовала, как внутри в секунду всё опустело. Но ответа не поступило. Официант закатывает тележку в номер, а затем резко выпрямляется.