Вернись в мои обьятия

Дейн Люси

– Конечно. Мужчины ведь быстро замечают таких красавиц, как ты. Признайся, сколько парней предлагало тебе руку и сердце?

Почему он назвал меня красавицей? – с беспокойством подумала Ширли. В насмешку? Да, наверное. Выходит, все-таки обиделся на меня.

– Нисколько. Мне было не до парней. Я рисовала и… рисовала.

– Это ты о чем? – произнес Кевин, удивленный тем, какое неожиданное направление принял разговор.

– О картинах. Пока училась, я столько всего нарисовала!

–

Так ты художник, что ли?

Ширли скромно опустила ресницы.

– Да, только сама я пока себя так не называю. Ведь я только недавно окончила художественный колледж. – Которому задолжала за учебу, добавила она про себя.

– Хочешь сказать, будто была настолько занята, что не могла выкроить времени для свиданий? – усмехнулся Кевин.

– Это не совсем так… – начала было Ширли и вдруг замолчала. Собственно почему она должна рассказывать ему о своей личной жизни? Кто он, чтобы перед ним раскрываться? Очень скоро они разойдутся в разные стороны и забудут друг о друге. Он о ней, она о нем…

За исключением того памятного соприкосновения ладоней, когда Кевин помогал мне забраться в вертолет, неожиданно подумала Ширли.

Действительно, это необычное переживание было из разряда тех, о которых трудно забыть. Ни один из приятелей Ширли не порождал у нее ощущений, подобных тем, которые она испытала, когда Кевин взял ее руку.

– Да-да? – негромко обронил тот. – Я слушаю.

– Ничего. Неважно… Я не собираюсь рассказывать тебе о чем-то таком.

– Почему? – Голос Кевина звучал удивительно мягко.

– Не хочу и не буду.

– Ах вот как?! Ты такой принципиальный человек? – Кевин вновь скользнул взглядом по фигуре Ширли.

Она сделала вид, будто ничего не замечает.

– Просто не вижу смысла в подобных разговорах. Какая тебе разница, бегала я на свидания или нет.

– А вдруг разница есть! – Кевин сам удивился тому, что у него вырвалась эта фраза.

Ширли покачала головой.

– Нет. Все это чушь. Через месяц ты забудешь, как меня зовут.

– А ты? – Кевина словно подхватил какой-то поток. Свой голос он слышал будто со стороны – вроде говорил кто-то другой.

– Что я?

– Забудешь, как меня зовут?

Ширли замерла, вдруг отчетливо осознав, что не сможет забыть ни своего странного положения – в качестве живого залога за карточный долг, – ни крушения вертолета, из которого вышла, счастливо отделавшись лишь ушибами, ни самого Кевина.

Пожалуй, Кевина она не забыла бы ни при каких обстоятельствах, потому что подобных мужчин в ее жизни еще не было. И потом, он составлял такой поразительный контраст слабохарактерному, нервному, зависимому от своих страстей Энди!

Подняв на Кевина взгляд,

Ширли покачала головой.

– Не забуду.

К ее удивлению, он засмеялся – впервые с момента аварии. Даже раньше, с момента знакомства, потому что в гостинице, где происходила карточная игра, Кевин был не просто серьезен, а откровенно недоволен тем, что вместо денег получил в качестве залога сестру проигравшего партнера.

– По-твоему, я сказала что-то смешное? – сдержанно произнесла Ширли.

– Нет-нет, можешь даже что-нибудь добавить, мне понравилось!

Тон этой фразы был настолько самоуверенным, что Ширли захотелось сделать что-нибудь из ряда вон выходящее, например схватить Кевина за грудки и как следует встряхнуть. Но больше всего ее возмутили даже не интонации как таковые, а тот факт, что Кевин воспринял сказанное ею как должное. Будто ничего иного и не ожидал.

– Однако все это не означает, что я хотела бы видеть тебя своим мужем! – с вызовом произнесла она.

Кевин взглянул на нее насмешливо.

– А тебе не кажется, что в твоих словах содержится парадокс?

Она нахмурилась.

– Какой?

– Ну сама подумай: говоришь, что запомнишь меня на всю жизнь, а мужем видеть не желаешь.

Ширли с минуту размышляла над словами Кевина, затем пожала плечами.

– Нет тут никакого парадокса. Я сказала, что не забуду, как тебя зовут, только и всего. Я многих помню по имени, но к моему возможному замужеству это не имеет ни малейшего отношения.

Однако Кевин уцепился за свою идею, поэтому не хотел соглашаться с доводом Ширли.

– Все равно странно – имя мое запомнишь, а меня нет? – Он умолчал о том, что брак с ним многим девушкам показался бы известного рода достижением – по крайней мере, финансовым.

Возможно, Ширли является исключением из правила? – подумал он. А что, очень может быть. Наверное, ее больше интересует романтика, поцелуи при луне, нежные прикосновения и все такое. Давно не встречал таких! Почему-то все больше попадаются женщины прагматичные, прекрасно знающие, чего хотят. А нужно им одно – деньги. Хм, значит, Ширли идеалистка. Очень интересно.

Кевин был неприятно удивлен этим открытием. Правда, в большой степени оно оставалось лишь предположением, но все равно настораживало. Идеалистов Кевин считал едва ли не самыми опасными и непредсказуемыми людьми.

Пока Кевин размышлял, Ширли исподтишка разглядывала его. Потом осторожно спросила:

– Ты в самом деле считаешь, что я задумала женить тебя на себе?

Переведя на нее взгляд, Кевин увидел забавно сморщенный нос и, едва сдержав улыбку, кивнул:

– Есть такое подозрение.