Верните мальчишке трон!
Шрифт:
Доктор Шапенмайер оказался старым холостяком, и хозяйством в его доме заправляла пожилая экономка Нелия — такая же худая и высокая, как сам доктор. Их можно было принять за брата с сестрой, но доктор с улыбкой сказал, что они просто уроженцы одной и той же планеты, у них там все такие. И сюда прилетели вместе.
Экономка показала гостям их комнаты и каждому передала приглашение доктора разделить с ним поздний ужин — через час, в столовой. Столовую, довольно аскетичную, все уже видели, она находилась рядом с холлом.
Приняв душ и переодевшись в откуда-то взявшийся костюм,
А в самой столовой стены были украшены только несколькими фотографиями в узеньких рамках. И фотографии показались сэру Макдональду куда интереснее собрания живописи, принадлежавшего доктору Шапенмайеру. На них была отражена история освоения планеты — кратко, но выразительно. Вот на иссушенном ветрами пустыре возводится первое здание. Вот закладывается первый парк. Киберы-строители отлаживают фонтан, расчерчивают стадион… и так далее.
За спиной лорда Энтони раздалось деликатное покашливание. Он обернулся. Хозяин дома, переодевшийся и отмывший сажу с лица и рук, смотрел на гостя сквозь толстые стекла очков, чуть наклонив голову набок.
— Нравится? — весело спросил он. — Хорошие кадры, верно? Очень характерные.
— Да, — согласился сэр Макдональд. — Но я до сих пор так и не знаю, как называется ваша планета…
В этот момент в столовую как-то разом ввалились Диана, Али с телохранителем и второй пилот Николя, и вопрос лорда Энтони остался без ответа.
Все торжественно расселись за уже накрытым овальным столом, и тут же экономка внесла огромную супницу и водрузила ее в центр стола. Из супницы тянулся ароматный пар, и вся компания, основательно проголодавшаяся за долгие часы тяжелой работы, молча принялась за суп.
Лишь когда супницу сменило блюдо с жареным мясом никому неведомого зверя, окруженным толстыми грибными котлетами и зеленью, гости обрели способность к беседе. И тогда лорд Энтони повторил свой вопрос:
— Я так и не понял, доктор, как называется ваша планета. На наших картах почему-то не было обозначено ее имя, только координаты.
Доктор заалел и смущенно уставился в тарелку. После довольно долгой паузы он тихо ответил:
— Она называется… Клизма.
Диана закашлялась, подавившись грибами, Али заржал совершенно неприличным образом, Николя почему-то отчаянно покраснел, и даже всегда сдержанный Кенни покачал головой и ухмыльнулся.
— Ну конечно, — с трудом овладев собой, произнес сэр Макдональд. — Разве тут может обойтись без проблем? Имя определяет сущность. Как это вас угораздило поселиться на планете с таким дурацким названием? Ничего, кроме неприятностей, вам и ждать не приходится.
Доктор Шапенмайер, справившись со смущением, объяснил:
— Да тут у нас среди первых поселенцев был чудаковатый врач, вот он и окрестил бедняжку… а нам куда деваться? Мы люди небогатые, переезжать нам не по карману.
— Но можно изменить название планеты! —
— Да ведь за это тоже платить надо, и еще сколько! — воскликнул доктор.
Лорд Энтони покачал головой, подумав, что проблема перемен, похоже, нависла над всей Галактикой. Николя Морда готов ввязаться в любую, самую опасную авантюру, лишь бы заработать денег на смену фамилии. Жители целой планеты не в силах оплатить смену названия своего космического шарика, настолько это дорого. Диана только о том и мечтает, чтобы выкупить родную планету и в момент перерегистрации владельца сменить название. Да и в самом деле, Дохлый Скунс — куда это годится? Рядом с таким названием Клизма выглядит просто замечательно. Ну и ну…
— И давно вы здесь живете? — спросил юный халиф.
Этот вопрос, похоже, смутил доктора еще сильнее, чем вопрос о названии планеты. Гости удивленно смотрели на очкарика, не понимая, чем, собственно, он озадачен. Неужели забыл, когда прилетел сюда?
Тут очень кстати в столовую снова вошла экономка, с трудом волочившая огромный чайник. Осторожно поставив его на стол, домоправительница снова вышла, чтобы через минуту вернуться с чайником поменьше, а потом она отправилась за пирогом, после чего принялась собирать пустые тарелки, заменяя их чайными чашками. Вся эта суета отвлекла гостей, а когда настал момент приступать к процессу чаепития, у одного из них созрела новая мысль.
Белобрысый Николя осторожно спросил:
— Доктор, да вы никак и сами из числа первых поселенцев? А коллега ваш куда подевался? Тот, что вашу планету так… ну, неприлично обозвал?
— Он… а почему неприлично? — удивился вдруг доктор. — Это же просто медицинский термин.
Николя снова отчаянно покраснел и сказал:
— Ну, оно, может, и термин, только у нас дома за такое слово могут и голову оторвать, если вдруг в обществе его скажешь.
— О! — заинтересованно воскликнул лорд Энтони. — Надо же! Какие любопытные правила хорошего тона!
Но второй пилот не позволил вовлечь себя в дискуссию о манерах. Он повторил вопрос:
— Вы сами — из первых, доктор? Когда вы сюда прилетели?
— Почему вы так настойчиво спрашиваете об этом? — ответил вопросом доктор.
— Да потому, что я там кое-что заметил, на площади… и, честно говоря, не понял, зачем вы звали на помощь. Сами бы обошлись, а?
Теперь все глаза обратились к Николя, и в каждом взгляде светился вопрос. Только Али, похоже, понял, о чем говорит белобрысый.
— Точно! — воскликнул мальчик. — Я тоже заметил, только не понял сразу.
— Что ты заметил? — сурово спросил Кенни.
— Что они очень быстро шли на поправку, эти пострадавшие! — объяснил наследник. — У них ожоги прямо на глазах исчезали.
Лорд Энтони озадаченно переводил взгляд с Али на доктора, ожидая разъяснений. Доктор Шапенмайер, тяжело вздохнув, решился наконец ответить.
— Я, честно говоря, не знаю, кто подал сигнал бедствия. Конечно, мы бы и сами справились. Думаю, кто-нибудь из новичков растерялся… к нам тут недавно приехали четыре молодые семьи, они еще не разобрались, что к чему.