Верните новенький скелет!
Шрифт:
Иван пошарил под ванной, убедился, что тетрадь с надписью «Приключения Ивана Лапшова. Секретные материалы» на месте, и только после этого умылся, причесался, покормил рыбок и стрескал целую тарелку каши с хлебом.
– Ты сейчас растёшь, тебе много кушать надо, – радовалась бабушка, потрепав худого и мелковатого внука по рыжим волосам. – Я тебе в школу бутерброд сделаю. Большой.
Иван долго копался в прихожей, время от времени поглядывая в глазок.
Бабушка заворачивала внуку двухэтажный бутерброд с колбасой.
Даша с Кошмаром сидели на пуфике. Точнее, сидела Даша и одна Кошмарова лапа. Младшая сестрёнка караулила, когда Иван
Наконец всё это свершилось, Саша вышла из квартиры. Иван Лапшов схватил рюкзак, махнул домочадцам и припустил следом.
– Санька, привет! Прикинь, ты мне сегодня снилась!
Лапшов старался не идти слишком близко: соседка была не просто старше на два года, но и выше на полголовы.
– Сон, Лапша, есть жизнь, – непонятно ответила начитанная Саша.
– Ну да, – кивнул Иван. – Вы вместе с Бладтом очень жизненно в меня гранату метали. Не знаешь, к чему физруки и гранаты снятся?
– К перемене расписания, – фыркнула Саша. – Или ты поменьше, Лапша Варёная, триллеров и боевиков смотри, не будут кошмары сниться.
– Да не такой уж Бладт и страшный. Или ты… о себе? – съязвил в ответ Иван и получил портфелем по спине.
– Ещё одно слово – и я уже в реале в тебя гранату кину, – предупредила Саша, прибавив шаг.
Иван вздохнул и не нашёл что ответить. Рядом с ней он заметно глупел. Конечно, не до такой степени, чтобы тащить её рюкзак и плестись в хвосте до самой школы. Но до такой, чтобы пробормотать:
– Ладно, хихикай. Скоро не до смеха будет.
– Чего так? – удивилась соседка.
– Потом узнаешь, – таинственно ответил Иван и побежал догонять автобус. В рюкзаке брякал «Чаппи».
Саша хмыкнула и тут же забыла про мелкого ухажёра. Другие, светлые и прекрасные мечты занимали её белокурую голову всю дорогу до школы.
Глава 4. Мысли о главном
Саша задумчиво глядела на классную доску. Там клубились синусы и косинусы, но Сашины мысли были от них далеки. Она думала, что уже декабрь, пора готовиться к весне. Весной Саша обычно влюблялась, и надо было загодя придумать, в кого влюбиться в этот раз. Собственно, у Саши уже было три кандидата: певец Иван Дорн, девятиклассник Денис и учитель физкультуры Олег Эдуардович.
Дорна она отвергла ещё в начале урока химии. Он, конечно, Саше нравился, но в певцов влюбляются такие толпы девчонок, что аж противно. К тому же Саша прочитала в газете, что он недавно женился, а Саша была порядочным человеком и в женатых принципиально не влюблялась.
Над кандидатурой Дениса она размышляла оставшиеся полчаса урока, а потом всю перемену и начало алгебры. Вообще-то он был ничего и даже один раз пригласил Сашу в «Баскин Роббинс», хоть она и не пошла. Но у Дениса было два недостатка: во-первых, он был брюнет, а Саша больше одобряла блондинов. (Если честно, ей было всё равно, какие у кого волосы, хоть зелёные, но её любимая писательница Иоанна Хмелевская предпочитала блондинов, и Саша брала с неё пример.) Во-вторых, Денис всё время ходил в жутко скрипучей болоньевой куртке, и от этого
Остался Олег Эдуардович. Он нравился Саше меньше, чем два предыдущих кандидата, хотя бы потому, что был учителем, а влюбляться в учителя, по Сашиному мнению, было как-то пошло. Зато блондин, никакая Хмелевская не придерётся! Высокий, накачанный. В голубых глазах – не без интеллекта. И наверное, молодой, потому что в школе работал всего второй год. К тому же фамилия физрука была Бладт, и она приятно напоминала Саше капитана Блада из романа Сабатини. Два года назад, когда Саша была ещё маленькая и глупая, она почти всерьёз влюбилась в этого самого капитана, даром что он придуманный. Теперь Саша стала большая и прочитала много фантастических романов про перемещения во времени. Поэтому вполне закономерно, что она подумала: «А вдруг того самого капитана Блада переместили в наше время и замаскировали под физрука? Чтобы он сражался с мафией, например, или спас мир от атомной войны?» Конечно, она не всерьёз так подумала, а просто чтобы интереснее было влюбляться.
Саша всегда немного корректировала своих избранников, улучшая их биографию. Например, если бы она выбрала объектом своей любви девятиклассника Дениса, то придумала бы ему трагически пропавшую в барселонском землетрясении младшую сестру, которая поехала в Испанию искать золото Монтесумы (который был её прапрапрапрапрадедушка), причём это золото увёл у покойного Монтесумы и привёз в Испанию лучший друг Кортеса, который был прапрапрапрадедушкой самой Саши. С такими добавлениями и исправлениями Сашины ежевесенние любови всегда были очень занимательными, и им ничуть не вредил трагический оттенок безответности.
Но капитан Блад, конечно, был интереснее, чем младшая сестра, поэтому Саша окончательно решила влюбиться в физрука.
«Лучше б он что-нибудь другое преподавал, – подумала Саша. – Не люблю я физру. Но никуда не денешься, придётся полюбить».
Для начала Саша решила делать по утрам зарядку. А там видно будет, как любовь пойдёт.
В то же самое время этажом ниже Стася занималась расследованием преступления. Дело было в том, что у неё пропал красный карандаш. Стася не сомневалась в том, что он был злодейски похищен. Под подозрение попали трое: Стасин сосед Никита, учительница Анна Михайловна и домовой Барабашка.
Никита шёпотом дал честное слово, что он карандаш не брал и у него дома есть сто двадцать точно таких же (то есть отпадал мотив преступления). Анна Михайловна была очень хорошим человеком и скорее бы сама подарила Стаське карандаш, чем взяла бы его без спроса (то есть нарушалась психология преступления). А насчёт домового Стася вообще не была уверена, есть ли он в школе. В доме-то, понятно, есть, на то и домовой, но школа же не дом. Или дом? И как он тут называется? Не домовой, а школьный? Или учебный? В разгар сомнений Анна Михайловна спросила, сколько будет восемь плюс три, и Стасе пришлось мобилизовать весь свой могучий интеллект на решение этой сложной задачи. У Стаси получилось двенадцать, а у всего класса почему-то одиннадцать, но Стася не огорчилась. Она однажды подслушала, что мама сказала папе: «У Стаси нестандартное мышление. Необычное, не такое, как у всех».