Верное сердце
Шрифт:
— Я не знаю, кто это такие, Нарнетт. Знаю лишь то, что в мой лес они не заходят.
— Почему? Кто ты вообще такой?
— Боятся, — серьёзно ответил ведун. — Я связан с этим лесом могущественным колдовством. Если вам будет угодно, можете считать меня друидом. Но я лишь отдалённо похож на друида, потому что те защищают природу, а я — весь мир. В меру своих скудных сил. Лес — это лишь географический объект, к которому привязано моё колдовство. Если бы я жил в пещере, меня бы защищали подземные грибы, скалы, что угодно. Если бы я болтался в море,
Служилые начали сменять гнев на испуг и удивление.
— Но ведь ты поселился здесь несколько лет назад… — задумалась дворянка. — Как и странные символы в лесу стали появляться не так давно.
— Я десятки лет создавал рунические символы, дитя. Которые позже нанёс на деревья внутренней чащобы. Сразу, как только поселился здесь. У себя на севере я тоже наносил их, чтобы они защищали меня от нежити. Эти символы связаны с моей духовной энергией. Они связывают нас с Дер'юхайром или с другим природным объектом. Нас, то есть мой народ. Точнее, то, что от него осталось.
— Почему ты переселился сюда? Почему вступил в симбиоз с этим лесом? — спросила Ольта.
— Потому что меня изгнали с севера. Мертвецы, которых вы не добили четыреста лет назад. И которые появились из-за вас, людей. Помнишь, что я тебе рассказал во время нашего знакомства, Нарнетт? Смерть — часть этого мира. Рано или поздно она должна была обрести телесное воплощение… И это воплощение изгнало меня и уничтожило мой Цветник. Город-сад, за которым я один ухаживал почти триста лет. Они убили мою единственную дочь, превратив её в себе подобное чудовище. Однако сейчас я готов к бою. И отступать я не буду. Пускай они прорвутся через горы, я убью их столько, сколько не убил ни один ваш король за последние четыре сотни лет с момента окончания Великой войны.
Отшельник продолжал буквально вырыгивать свои слова, словно больной или раненый медведь. На окружающих это производило впечатление, близкое к уважению. Нарнетт не понимала, добрый или злой по своей натуре отшельник. Закралась мысль, что таким его воспитал окружающий мир. Мир варварства и отсутствия законов. Мир, когда магия правила миром, а не преподавалась в университетах. Абалтун одним своим голосом и спокойным внешним видом показывал, что за свои слова он готов ответить. Готов подтвердить их. Хотя ему этого и не хотелось.
— А твари, которые здесь обитают… Которых ты не пускаешь в лес… — протянула герцогиня. — Они не могут быть мертвецами?
— В центр этих гор попасть можно только с юга. Из земель вашего королевства. Отсюда на север не ведёт ни одной тропы, кроме скрытых, по одной из который сюда попал я.
— Возможно, есть подземные ходы? — спросил
— Не смогу дать ответ, человек, — ответил ведун. — Но неужели ваши наездники на львах-орлах не видели ничего подозрительного в этих горах? Я стою на земле и вижу. Даже сейчас. Даже отсюда.
Люди крутили головами, пытаясь найти что-то постороннее. Что-то, что не соответствовало местному пейзажу. В радиусе многих итт вокруг возвышались Морнгеросские горы с редкими лесами.
— Малый лес мешает нам… Нужно отойти подальше?..
— Взгляни на звезду, Нарнетт, — ответил отшельник.
Начались споры о том, как в ясный и солнечный день можно увидеть звезду. Но это обращение было адресовано самой герцогине. Она моментально нашла то, что выбивалось из общей картины.
В нескольких иттах к западу между двумя горным вершинами виднелись какие-то руины, подсвечиваемые едва заметным огоньком. Огоньком неестественным.
— Вы не видите?! — дворянка ткнула туда. — Что это?
— Что там?! — причитали служилые.
— Ничего не вижу, госпожа! — ответила Ольта.
Первым сообразил капитан.
— Руины! Это сторожевая башня Рансдерх! — Порлехт уже крутил кольца на подзорной трубе. — Её забросили века назад, а после Великой войны в горах был оползень, к башне не подступиться. По всем горам разбросаны руины древних замков и укреплений, но строил их какой-то древний народ. Почему мы отсюда не видим башню, а наша госпожа видит?
— Потому что у вашей госпожи острое зрение, юноша, — ответил Абалтун. — Этот едва заметный огонёк может ослепить Нарнетт своей яркостью. Девочка, не смотри туда так пристально. Ты ещё не контролируешь свои способности, которые появились у тебя из-за воздействия припадков.
Нарнетт не слышала слова ведуна. Все её мысли были связаны с руинами.
— Порлехт, Нарт, что это ещё такое?! — чуть не сорвалась она. — Сторожевые посты в горах заброшены давным-давно! Столетия назад!
Люди с удивлением отнимали друг у друга подзорные трубы.
— Кажется, в башне два огонька… — проговорил один из магов.
— Все эти полуразрушенные башни и руины древних замков сокрыты зеленью, песком, горной породой и временем, — продолжал отшельник. — В тёмное время суток огоньки гаснут. Ни разу не видел, чтобы они горели.
— Не верю… — продолжал генерал. — Это отшельники. Но сколько их должно быть, чтобы напугать эскадрон рыцарей со слугами и перебить несколько охотников?
— Бехауст, созывай наездников, — приказала владычица, продолжая изучать руины уже в подзорную трубу.
— Я бы не советовал вам лезть туда, дитя. Даже если вы всё своё герцогство соберёте, там очень крутые подъёмы. Штурмовать их — почти невозможно. И это только одна из нескольких десятков горных крепостей. Я до сих пор не могу сосчитать, сколько их них ожили в последнее время.