Верное сердце
Шрифт:
Нарнетт всю жизнь занималась учёбой и практикой, ибо родители готовили из неё достойную себя смену. От отца к девушке перешёл лучший его навык — чистописание. Она с подростковых лет писала не только красиво, но и со вкусом, со значением. Иногда среди её слов прятались тайные послания, одно из которых — любовное — в своё время достигло будущего мужа, который первым оказал Наре знаки внимания ещё во время какого-то праздника при дворе. Эрлист хотя и не был благородным по крови, но благородство его, по словам самой Нарнетт, было по духу. Сын одного из глав купеческой гильдии герцогства пришёлся юной герцогине по нраву, роман быстро перерос в
Последний год родители с мужем находились в отъезде, на другом материке, где вели свои тайные дела, в какие не смогли целиком посвятить даже ближайшую к себе кровь. «Чтобы я не посылала за ними корабли», размышляла Нарнетт. Все эти месяцы напролёт её занимала рутина: бесконечные указы и распоряжения, отписки королевскому совету, дипломатия с другими герцогствами и отстаивание интересов своих купцов, как перед соседями, так и перед другими государствами. Разумеется, герцогство Сальвиар, хотя и было одним из беднейших феодов королевства, всё же имело порты и относительно удобное географическое положение. Но служило оно в основном как перевалочный пункт для судов, следующих с юга на север и наоборот, но только не в само королевство.
Особое внимание Нарнетт, пока близкие находились в отъезде, помимо работы уделяла воспитанию сына. Пусть основное время им занимались вереницы нянек и учителей, но на её плечах лежала самая ответственная задача — дать сыну характер. Дворянский характер, какой не могли дать муж-торговец и отец, принадлежащий к другому поколению. Про иную родню и говорить не следовало — побочные ветви Мэссиров состояли сплошь из лизоблюдов и стервятников, что на каждый свой визит ко двору брали с собой суму побольше. И даже иногда уходили со звоном, как запоминала Нарнетт. И себе она дала слово — при ней такого не будет точно. Не во всём она хотела слушать отца.
Коленетт, сын Нары, рос мальчишкой активным, но в то же время весьма сентиментальным. Про таких говорят — девичий характер. Несмотря на воспитание со стороны огромного количества мужей разных профессий и иногда даже конфессий, мальчик тяготел к романтике. К диким животным, к раскраскам (даже деревянных рыцарей он любил разукрашивать в цвета, какие видел у реальных рыцарей при дворе), к балам и пирам. Охота, оружие, корабли и путешествия никак не привлекали его. И Нарнетт в какой-то мере это нравилось. Хотя, учитывая возраст мальчика, его нужно было начинать воспитывать по-взрослому.
Весь спектр отцовских обязанностей перешёл к юной герцогине: бумажная работа; собрания с подданными графами и баронами; обязательный элемент «этикета руководителя» — объезд владений своих подданных, выслушивание жалоб на местах; попытка добраться до характера пока ещё маленького сына и ожидание. Бесконечное ожидание возвращения родных. Этот год тянулся для неё целую вечность. Дело касалось даже не скуки или желания вернуть ответственность отцу и матери. Ей хотелось выговориться, рассказать о своих душевных терзаниях, что в последние пару месяцев начали превращаться в психологические сдвиги. Не всё было в порядке с её здоровьем, это Нарнетт знала точно. И делиться этим могла только с ближайшей
Противный придворный с непроизносимым именем прекратил читать доклад, покосился на окружающих, поклонился и сел на место. Нарнетт кивнула Нойрбету, тот слегка удивился, но отчитался о своих опасениях. Герцогиня слышала их уже не в первый раз. Снова рутина. От рутины нужно избавляться и переходить к более важным делам.
— Такие глаза имел герцог Алукирт Саргинор, если кто-то забыл, — Нарнетт блестнула изумрудными глазами. — Он умер семь с половиной лет назад, но всю свою жизнь Алукирт любил только свою супругу Филлевандию. А Табия вообще на них не похожа. Так что она не может быть дочерью старших Саргиноров.
— А внучкой, госпожа? — спросил нахальный егермейстер Нойрбет. — Я не скажу за Пасвара или Пальдерру Саргиноров, но их брат Дираммо — тот ещё любитель женщин! Может, какую-то свою незаконнорождённую дочь нашёл и отвёз на север, чтобы будущим законнорождённым детям не мешала!
— Да! — послышалось из глубины зала советов от пухловатого чиновника, служащего при дворе распорядителем. — Дираммо Саргинор похож на своего дедушку…
— Заткнитесь! — рявкнула Нарнетт. — Девочка останется у нас! И так решил не только мой отец, верховный герцог, но и я, замещающая его на время его пребывания в Гил Амасе!
— Но… — пытался вставить слово другой чиновник.
— Вопрос закрыт! — продолжала герцогиня. — Что будем делать с письмом из столицы?
Зал советов не проронил ни слова. Страх перед начинающейся в королевстве гражданской войной охватывал всех.
— Мы две предыдущие войны не вмешивались в конфликт, моя госпожа, поэтому… — задумался вслух Вольхат.
— Вольхат, в последнюю войну у нас полгерцогства горело, — обратился к тому военачальник герцогства по имени Бехауст, крепко сложенный, взгляда сурового, карающего подчинённых. — Наши бароны активно поддерживали принцессу Алетласту и её возлюбленного…
— Это конфликт другого рода, генерал, — ответил советник по финансам и по совместительству владелец единственного торгового флота в герцогстве. — В войну Сестёр мы сидели тише воды, ниже травы. И всё для нас закончилось успешно.
— Госпожа, насколько нам известно, — обратился генерал Бехауст к владычице, — Саргиноры несколько раз на север ходили, и королевский совет они хотят на это подбить! Может, они нам помогут с нашими горами разобраться? Может, вступиться за Нортирар?
— Нас с юга подпирает герцогство Айрснерар, родина королевы. Вы в своём уме, генерал? — спросила Рилароя. — Наши южные бароны и так потеряли страх. От голода и безденежья они устраивают налёты на юг силами гончих, так нам ещё не хватало ссориться с короной!
— При том, что наше герцогство находится в упадке. И только благодаря морозам у нас всё более-менее стабилизировалось, — дополнила советницу сама герцогиня. — В общем, мои дорогие, я поняла, что вы руководствуетесь импульсами. Мой приказ будет таковым: на письмо никакого ответа. Бехауст, как руководитель наших военных сил, ты контролируешь лично. Ты и Нойрбет.
Темноволосый архиегерь переглянулся с лысым военачальником.
— Госпожа, но…
— Не стоит спорить, Бехауст, — перебила генерала Нарнетт. — Твои тревоги мне понятны, хоть я не военная. Ты бы с большим удовольствием выступил против короны, учитывая твою совместную службу с некоторыми офицерами мятежников. Но на первом месте у нас — безопасность родных земель.