Верное сердце
Шрифт:
— Так и знала, что нужно было переодеться, — вслух объявила герцогиня, закатав вечернее платье под меховую шубу. — Не хочу порвать, одно из моих любимых.
— Женщины… — едва послышалось в стороне.
Порлехт двинулся вперёд, разводя мечом обильно растущий кустарник. Остальные полуприседом пошли за ним, выстроившись в две цепочки.
— Вижу хижину! — доложил Койриз. — Огонь у хижины!
— Посмотри, что там, мы подождём тебя здесь!
— Слушаюсь!
Испуганный разведчик не заставил себя долго ждать. Едва не выронив оружие из ножен, он буквально нырнул в
— Там это… Это… Капитан…
— Успокойся, ты наших видел? — спросил Порлехт.
— Я видел только Ольту, она с каким-то мужчиной хороводы вокруг костра водит!
— Какого дьявола? — выругалась герцогиня. — Я ей в лаборатории хоровод из ревизий устрою! Капитан, вперёд!
— Но, ваша светлость…
— Я сказала, вперёд!
Спустя несколько минут пути отряд увидел описанную дозорным картину. Никто не мог поверить своим глазам. Вокруг костра нарезал круги какой-то косматый оборванец вместе со старшей чародейкой герцогства.
— Так он сказал, так он сказал… Из Львиного утёса граф… — пропел он с лёгким акцентом. — С тех пор снега застилают гроб, земля забыла о нём…
— Я и позабыла эту песню, спасибо! Будет, что вспомнить во время наших гуляний при дворе! — отозвалась на песню неизвестного Ольта.
— Всегда пожалуйста, дорогуша! — также радостно ответил лесной житель. — А есть ещё такая песня… Хранимый богом, землёй, тяжёлым роком… Судьбой оберегаемый, искушение, прости, но ждёт покой!..
— Капитан, обоих лицами в грязь! — приказала Нарнетт, глядя на танцующих и поющих у костра отшельника и чародейку. — Что происходит вообще? И где пропавшая троица?
— Госпожа… Ольта ведь была трезвой, когда мы выезжали? — капитан жестом подозвал бойцов к себе, те обнажили оружие. — У неё ведь иногда случаются припадки.
— Припадки случаются, Порлехт, это верно. Но она не пьёт после того, как отец её публично прогнал плетьми по Аргесалу.
— Может, наркотики какие? — прошептал кто-то. — Зачем она травы и грибы собирает-то?
— Не приведи Всеотец, Ольта, — выругалась Нарнетт, показавшись в полный рост из-за кустов. — Я в отличие от отца плетьми не ограничусь.
— Дорогуша, у нас гости! — воскликнул горец, напоминающий оборванца с тряпье. — И их много… А… Что это я вижу такое? Оружие в нашем лесу? Мой властелин! У них оружие!
— Изъять! — послышалось из земляной хибары. — Всех в погреб!
— Стойте! Уберите оружие! — крикнула чародейка.
— Это тоже твои друзья, доченька? — спросил танцор и певец.
— Да, это мои друзья! — отвечала Ольта. — И они такие же безобидные!.. Проклятье…
Из-под земли вырвались корни, что сбили с ног вооружённых мечами и арбалетами гвардейцев в несколько секунд. Они схватили бойцов за руки и ноги и потащили в сторону хибары, а какая-то неведомая сила заткнула всем рты скомканными клочками листьев. Нарнетт не шевелилась, испуганно водя глазами по поляне.
— Моя госпожа, не бойтесь! — отозвалась Ольта. — Вы безоружны, вас не тронут!
Дворянка сменила испуг на гнев в считанные доли секунды.
— У тебя тоже есть повелитель? Точнее — повелительница? — хмыкнул незнакомец. —
— Что здесь происходит?! — очухалась Нарнетт. — И куда поволокли моих людей?
— Она мне или тебе, дорогуша? — спросил незнакомец.
— Мне кажется, что…
— А, впрочем, какая разница, — с лёгкой долей сарказма перебил Ольту косматый артист. — Нету твоих людей, девочка. И не будет.
— Девочка?! — чуть не сорвалась герцогиня. — Эта девочка может приказать спалить этот чёртов лес через неделю! Ты хочешь этого, СТАРИК?!
— Не кричи, дитя, я тоже кричать умею. А по поводу того, чтобы спалить лес… Ну со связанными руками и ногами тебе это будет сложно сделать…
Со стороны хибары показались две волны новых корней, словно земляные черви двинувшиеся в сторону Нарнетт.
— Госпожа, не грубите им! — возмолилась Ольта. — Они этого не любят!
— Норзе, прекрати свои игры, — послышалось из хибары. — Поразвлекался и хватит.
— Слушаюсь, повелитель, — поклонился хибаре чудак по имени Норзе.
Коренья резко пропали под землёй. Ольта и Нарнетт облегчённо вздохнули.
— С кем имею честь? — бросила герцогиня в сторону хибары.
— С тем, кого вы ищите. Я успел допросить ваших людей. Не бойтесь, можете войти.
Нарнетт, испуганно оглядываясь, направилась в сторону земляной хибары. Чудак провожал странноватым и насмешливым взглядом.
— Ольта, а ты? — спросила герцогиня.
— А она продолжит петь со мной! — ответил косматый. — Давай, девочка, потанцуем?
— У меня нет выбора, госпожа, — пожала плечами чародейка. — Давай, Норзе, новый круг!
— Только не на пустой желудок, дитя! — усмехнулся чудак, подняв из-за служащего скамьёй бревна бутыль со странным содержимым.
На гневный и непонимающий взгляд Нарнетт Ольта ответила новым пожиманием плеч.
Изнутри хибара соответствовала своему внешнему состоянию. Едкий букет из десятков и сотен видов трав и цветов не позволял определить, что конкретно готовится в этом доме. Повсюду стояли колбы и котлы, в половине из них что-то варилось. Было здесь и одно спальное место — мховая подушка и спрессованные листья, склеенные какими-то растворами. Нарнетт посчитала странным, что в небольшом доме, поделённом на прихожую в центре, лабораторию-кухню слева и «комнату» справа от входа всего одно спальное место. Хотя отшельник должен был жить со своим слугой под одной крышей.
— Вас зовут Абалтун? — обратилась дворянка к сидящему за грубо обструганным столом человеку в огромной меховой накидке.
С каждым шагом Нарнетт отшельник всё меньше походил на человека.
— Абалтун — моё имя для местных знахарей, дитя. Моё настоящее имя вы никогда не выговорите. Присаживайся, я не причиню тебе вреда.
— Где мои… О, Всевышний!
Лицо отшельника покрывали гнойные струпья. Кожа его краснела и шелушилась, а волосы под капюшоном были растрёпанными и связанными в несколько узелков какими-то странными нитями. Одежда тёмных тонов его, казалось, была грубо сшита из лоскутков и рваных лохмотьев. Нарнетт показалось, что лоскутки сшивались не единожды.