Верноподданный (Империя - 1)
Шрифт:
– Дорогой мой сын! Обещай мне, что, когда будешь делать визиты в городе, ты побываешь у господина Бука. Он пользуется таким влиянием!
Но Дидерих не обещал.
– Надо дать дорогу и другим!
– крикнул он.
Все же ночью он спал неспокойно. В семь утра уже спустился на фабрику и тотчас же поднял шум из-за того, что со вчерашнего дня повсюду валяются бутылки из-под пива.
– Это вам не место для попоек, тут не кабак! Разве не сказано об этом у нас в правилах внутреннего распорядка, господин Зетбир?
– В правилах?
– переспросил старый бухгалтер.
– У нас никаких
Дидерих лишился дара речи, он заперся с Зетбиром в конторе.
– Никаких правил? В таком случае я ничему больше не удивляюсь. Что это за смехотворные заказы? Какая-то мышиная возня!
– Он перебирал письма, швыряя их одно за другим на стол.
– По-видимому, я вовремя взялся за дело. В ваших руках все идет прахом.
– То есть как это прахом, молодой хозяин?
– Для вас я господин доктор!
– И Дидерих без околичностей потребовал снизить цены, чтобы подорвать конкурентов, забить все остальные фабрики.
– Это нам не под силу, - возразил Зетбир.
– Да мы и не в состоянии выполнять такие крупные заказы, как гаузенфельдская фабрика.
– И вы еще смеете называть себя деловым человеком? Надо приобрести больше машин.
– Для этого нужны деньги, - сказал Зетбир.
– Получим в кредит! Я вас научу работать! Только диву дадитесь. А не захотите меня поддержать, обойдусь без вас.
Зетбир покачал головой.
– С вашим отцом, молодой человек, мы работали в полном согласии. Вместе начинали дело, вместе ставили его на ноги.
– Нынче не те времена, зарубите себе на носу. Я сам буду управлять своей фабрикой.
– Вот она, бурная молодость!
– вздохнул Зетбир.
Ни Дидерих уже хлопнул дверью. Он прошел через цех, где механические барабаны с грохотом перемывали в хлористом растворе тряпье, и направился в помещение, где был установлен большой голландер. В дверях он неожиданно наскочил на чернобородого механика. Дидерих вздрогнул и уже хотел уступить ему дорогу, но вовремя опомнился и в отместку за свой испуг, проходя мимо, толкнул его плечом. Отдуваясь, он смотрел, как работает голландер, как вертится барабан, как ножи раздергивают ткань на волокна. А может быть, рабочие заметили, что он испугался чернобородого, и исподтишка ухмыляются? "Наглец! Вышвырнуть его вон!" Зоологическая ненависть вспыхнула в Дидерихе, ненависть белокурой особи к темнокожей и костлявой, словно к человеку другой, враждебной расы, которую ему так хотелось бы считать низшей и которой он боялся. Он вскипел.
– Барабан неправильно поставлен, ножи плохо работают.
– Рабочие только посмотрели на него. Тогда он заорал: - Механик!
– Чернобородый подошел. Ослепли вы, что ли, не видите этого безобразия? Барабан придвинут слишком низко к ножам, они все тут в порошок сотрут. Вы ответите за убытки.
Механик наклонился над машиной.
– Никаких убытков не будет, - спокойно сказал он, но Дидерих уже опять терзался сомнением, не ухмыляется ли тот в свою черную бороду?
В угрюмом взгляде механика сквозила насмешка. Дидерих не выдержал этого взгляда, он даже позабыл метнуть испепеляющий взор и только руками размахивал.
– Вы мне ответите!
– Что случилось?
– спросил Зетбир, прибежавший на шум. Он объяснил хозяину, что волокна
– В таком случае впредь извольте делать по-другому!
– круто повернулся и вышел вон.
Войдя в тряпичный цех, он напустил на себя важность и с видом знатока наблюдал, как работницы, сидя за длинными решетчатыми столами, сортируют тряпье. А когда одна из них, молоденькая темноглазая девушка, вздумала чуть-чуть улыбнуться ему из-под пестренькой косынки, она увидела такую неприступную мину, что оробела и втянула голову в плечи. Из пухлых мешков текли разноцветные лоскуты; шептавшиеся женщины умолкали под взглядом хозяина, в нагретом спертом воздухе раздавалось лишь лязганье вделанных в столы полукруглых ножей, срезавших пуговицы. Но Дидериху, щупавшему трубы отопления, почудились какие-то подозрительные звуки. Он заглянул за наваленные горой мешки - и, наливаясь кровью, шевеля усами, отпрянул:
– Ну, знаете, дальше некуда! Выходите, слышите?
Из-под мешков вылез молодой рабочий.
– И девка тоже!
– кричал Дидерих.
– Долго еще я буду ждать?
Показалась девушка; Дидерих стоял подбоченясь. Да, тут, видно, не скучают: его фабрика это не только кабак, а еще кое-что похлеще! Он так орал, что из всех цехов сбежались рабочие.
– И давно это, господин Зетбир, у вас заведены такие порядки? Поздравляю! Люди, значит, в рабочее время развлекаются за кучей мешков! Как попал в цех парень?
Молодой рабочий заявил, что девушка его невеста.
– Невеста? Здесь нет никаких невест, здесь только рабочие и работницы. Вы воруете у меня оплаченное время. Вы - скоты и вдобавок воры. Я вас вышвырну вон, да еще подам в суд за публичный разврат.
Он окидывал всех воинственными взглядами.
– Я требую от своих рабочих немецкого добронравия и благопристойности. Понятно?
– В поле его зрения попал механик.
– И я добьюсь своего, какие бы вы ни корчили рожи.
– Я и не думал корчить рожи, - спокойно сказал рабочий.
Но Дидерих не в силах был остановиться. Наконец-то он поймал этого человека с поличным.
– Я давно взял вас на заметку! Вы не выполняете своих обязанностей, иначе я не накрыл бы здесь эту пару.
– Я не надсмотрщик, - прервал механик словоизвержения хозяина.
– Вы бунтарь, вы потворствуете рабочим и развели тут разврат. Вы подкапываетесь под устои империи. Ваше имя?
– Наполеон Фишер, - ответил механик.
Дидерих поперхнулся:
– Нап... Этого еще не хватало! Социал-демократ?
– Да, социал-демократ!
– Так я и знал! Вы уволены!
– Повернувшись к рабочим, он добавил только: - Видели? Так намотайте себе на ус!
– и выскочил из цеха.
Во дворе его нагнал Зетбир.
– Хозяин!..
Старик был сильно взбудоражен. Он ни о чем не хотел говорить, прежде чем дверь конторы не захлопнулась за ними.
– Хозяин!
– повторил старый бухгалтер.
– Так нельзя, он член профессионального союза.
– Именно поэтому его надо гнать вон!
– крикнул Дидерих.