Верность
Шрифт:
По дороге ему не пришлось сбрасывать скорость. Кое-где туман еще стоял плотной стеной, и дом был едва виден. Припарковавшись у обочины, он открыл калитку и трижды постучал в дверь. Открывшая дверь девушка говорила по телефону, она пригласила его внутрь и сделала знак помолчать. Он очутился на кухне, из телевизора доносилась реклама, пахло сигаретами и лаком для ногтей, по коридору он прошел к двери, выходившей на задний двор. Дверь была приоткрыта, Андреа распахнул ее настежь и услышал собачий лай. Собака, становясь на задние лапы, так и норовила сорваться с цепи.
– Эй, Цезарь,
Но дог не унимался.
– Тихо, я сказал!
– Он весь день не в себе. – Девушка вышла на порог с сигаретой в руках, ее ногти алели свежим маникюром.
– Это из-за тумана.
– Подойди к нему.
– Не стоит.
Андреа присел на корточки, пес успокоился и подошел. Тот его погладил.
– Кажется, ему занесли инфекцию, – сказала девушка и зашла в дом.
Андреа осмотрел лапу дога: след от укуса еще не затянулся. Однако его больше встревожила припухлость на левом боку. Он провел по ней рукой, затем положил ладонь и слегка надавил:
– Тихо, Цезарь, тихо.
Пес его послушался, и Андреа смог обследовать его мышцы и кости. Он знал, что животные прячут свои хвори лучше, чем люди. Тихое поведение – вот что его настораживало. Рассказывая о том, как прошел его день, – полдня, проведенных с отцом, который прогулял прием к врачу, чтобы сходить в парк, совсем как Цезарь, – он внимательно осмотрел лапы пса. Ты в парк хочешь, Цезарь? Хочешь, а? Завтра сходим. А сейчас будь хорошим мальчиком и лежи смирно, он погладил его до самого хвоста – обрубленной запятой, – коснулся брюха, и тут пес отскочил, Андреа подозвал его и продолжил аккуратно ощупывать. Поднял больную лапу, затем поставил ее на землю – она плохо держала вес. Возможно, все кончено, и от Цезаря отстанут. Перед тем как еще раз осмотреть лапу, он поднял голову и увидел, что туман окутал их со всех сторон.
– Не бойся, иди сюда.
Пес беспокойно завертелся – двор наполнялся людьми.
– Как он? – спросили у Андреа.
Не глядя на них, Андреа ответил:
– Он не готов. Цезарь не сможет больше драться.
– Что значит не готов?
– У него тендинит, воспаление.
– А что значит «не сможет больше драться»?
– Проблемы с лапой.
– Вы слышали, что сказал господин врач?
– Джулио, перестань, – девушка обернулась к своему брату, тридцатилетнему типу с гладковыбритыми щеками и зализанными волосами, под клетчатой рубашкой которого виднелись покатые плечи.
Андреа все это время гладил пса.
– Вы же говорили, что сегодня привезете другую собаку.
– Да есть одна – там, в машине. Овчарка, но так – стремная.
«Стремная» для них означало, что собака, скорее всего, трусовата. Даже Андреа научился это определять: растопыренные лапы, умоляющий взгляд, визг после первого укуса, попытки накинуться на хозяина по дороге на ринг.
В общем, так вели себя животные, подпорченные безоблачным прошлым.
– Сейчас проверим, – брат девушки зашел в дом, вышел с деревянной палкой и помахал перед догом. Вцепившись в палку, пес принялся ее вырывать, ему мешала цепь, но он и не думал ослаблять хватку.
– Эй, эй! Спокойно, спокойно!
– Да готов он, готов, – отозвались остальные.
Уставившись
– Цезарь не будет драться. Его нужно лечить, так он скорее придет в форму.
Андреа повернулся к девушке.
– После боя, – ответили ему.
Когда они познакомились – на вечеринке «Prozac+» в «Магнолии», – у нее уже был Цезарь. Дога принес домой ее брат.
Он был послушным щенком, потом все внезапно изменилось: его стало опасно держать не только дома, но и во дворе. На девушку Цезарь бросился только раз, злобно зарычав, когда та сделала резкое движение, повернувшись перед его мордой; к счастью, он был на цепи. Бросался Цезарь и на брата. Они держали его в старом доме, кормили по очереди; когда получалось, за ним присматривал и Андреа. Он догадался, что пес так реагирует на резкие движения и занесенную над мордой палку. Девушка говорила, что любит Цезаря и таким; кстати, таким она любила и Андреа. Это только все осложняло.
Андреа подошел к Цезарю и схватился за конец палки, торчавшей из собачьей пасти.
– Ну же, брось ее. – И вытащил палку. – Не трогайте его.
– Пусть попробует в последний раз, – сказала девушка. – Слышишь, Андреа, в последний.
– Что это еще за новости? Какой последний раз? – встрял ее брат.
– В последний раз, – повторила она. – Если он ни на что не годится, сам же будешь ныть, что выбросил деньги на ветер.
– Ладно, – согласился брат и дал знак спустить пса с цепи. – Сегодня увидим.
Андреа выпустил палку из рук, отошел в сторону и стал ждать, пока брат девушки наденет на собаку поводок, – однако у него ничего не вышло. Девушка присела на корточки и попыталась успокоить пса.
– Андреа, – позвала она, – попробуй ты.
Но он лишь отошел на несколько шагов.
– Ну, шевели задницей, – прикрикнул брат. – Давай уже.
Андреа зашел в дом, прошел на кухню и сел на диван. Потертые подушки, запах старья, продавленный диван – здесь он признался девушке, что ему довольно и ласки, на большее он не способен ни с ней, ни с другой. Уткнулся затылком в углубление спинки.
Когда она вошла, Андреа уставился в потолок.
– Цезарь там с ума сходит. Можешь подойти?
Он покачал головой, и девушка застыла как вкопанная – фигура, сотканная из нитей, с распущенными по плечам волосами.
– Мой брат, конечно, сволочь, но он хорошо к тебе относится.
– Он опять его избил, у него весь бок вспух.
– Это было давно.
– Он опять его избил, – он взглянул на нее, затем прикрыл глаза. Как же он устал.
Девушка присела рядом и провела рукой по его ноге, затем ущипнула и улыбнулась: