Вернусь не скоро 3
Шрифт:
— Что тут вообще произошло?
— Если кратко, то народные волнения.
— А если подробно?
— А если подробно, то всё дело в тебе. Как ты, наверное, заметил в эфире, кроме наших сограждан пока не присутствует никто. Правда, это ненадолго. Нам пришлось передать технологии. Вот только от таких подлых методов затормозить конкурента, как устроить у него например революцию, никто не отменял. На данный момент уже у двух участников большой гонки сменилась власть.
— И что, сразу из-за меня? Скажи, что я ещё вам в штаны кучу навалил. Сами договориться не смогли. Знаешь, Парфёнов,
Тем более я сказал чистую правду. Вон даже такие разные виды, как в Союзе, сумели между собой договориться ради общего дела. Мне даже как-то немного стыдно стало за нашу землю. Тем более после того, что мне сообщил Зур 11.
— Москва не сразу строилась, — вздохнув, сказал оперативник. После чего в броневике повисла тишина.
— И в каких?
— Что в каких?
— В каких странах режим сменился? — спросил я, вспомнив слова Парфёнова. Не, ну правда интересно. Лейсан о Земле почти ничего не говорит, но с ней понятно — она от меня не сильно отличается. Насколько я понял, у них там на базе даже выхода в сеть нет.
— Южная Корея. И Франция. Даже Штаты чуть не распались. В общем, как ты и сказал, все рвут друг друга на части, и каждый сам за себя. Бывшие союзники бьют друг другу в спину похлеще, чем враги. Так что ты прав, Даниил, мы тут совсем с ума сошли от всего этого.
Наш разговор прервала хорошо знакомая мелодия, наверное, каждому жителю нашей родины, про опасную и сложную службу работников органов.
— Что там? — быстро ответил оперативник.
— Подозрительная машина по маршруту движения А. Можем уйти на маршрут Б, — ответил ему собеседник, чей голос я хорошо расслышал благодаря повышенному восприятию.
— Двигаемся дальше прежним маршрутом, — ответил Парфёнов. И в трубке повисла долгая тишина.
— Отбой, это какой-то алкаш как-то умудрился прорваться на своих стареньких Жигулях.
— Понял, — облегченно ответил Парфёнов и повесил трубку.
Дальнейшая дорога обошлась без эксцессов: нас сначала вывезли куда-то за город, а после, не съезжая с дороги, погрузились в какой-то бункер.
— Ну привет, Даня-путешественник, — с явным удовольствием сказал худой высокий мужчина, которого Парфёнов представил мне как Георгия Шульмана, руководителя проекта «Алиса». А рядом с ним стоял хилый парень примерно моего возраста, а может, и моложе.
— Это же ты, Максим? — проигнорировав приветствие Шульмана, обратился я к рыжему парню.
— Да и что? — надменно спросил Максим.
— Да нет ничего, — сказал я и, подскочив, ударил его кулаком в живот.
Сказать, что все были в шоке, ничего не сказать. Шульман сделал пару шагов назад, Парфёнов потянулся куда-то к поясу, где у него, видимо, хранилось табельное оружие.
— Ты что творишь, Таранов?! — выкрикнул Парфёнов, наводя на меня ствол пистолета.
— Да так, это личное. Аж камень с души упал, — спокойно сказал я и сел на стул, глядя на Максима, который, словно рыба на
Когда я тогда сказал Лейсан, что врежу этому гаду, я не врал. Он первый начал, когда лишил меня кредитов там в эфире. Да и врезал я ему совсем слабо, процентов на десять от своей силы. Но ему это, видимо, хватило.
— Чижик, вот как ты так умудряешься? На тебя уже бросаются те, кто тебя в первый раз видит, — сказал Шульман, в голосе которого читалось легкое удовольствие.
— Я же говорил, что он неадекватен, — сказал Чижик, с трудом поднимаясь с пола.
— Не более чем ты, — ответил Шульман. — Хотя да, характер у тебя, Даня, уж слишком вспыльчивый.
— Нормальный у меня характер, я же ему по голове не бил, значит, мозг цел. Я так понял, это единственное, что у него полезное.
— У тебя даже и этого нет, — прошипел Чижик.
— Друг Чижик, — сказал я, широко улыбнувшись, — если у меня ничего нет, то зачем я тогда вам тут сдался?
На это рыжий парень так и не нашёл что сказать и только испепелял меня злобным взглядом.
— Ладно, Даниил, вижу, ты немного спустил пар, так что давай просто спокойно поговорим, — сказал Шульман и вернулся за свой заваленный бумагами стол.
На этот раз я честно рассказал всё: как провалился в расщелину, как попал в эфир, как там выживал. Единственное, что я утаил, это существование МИУ. Вот только пришлось все его способности, замеченные органами, свалить на некий функционал маяка. Они, конечно, пытались разузнать, что это за маяк такой, но на это ответить мне попросту было нечего. Что не знаю, то не знаю.
А ещё я рассказал о дневнике, который я нашёл на форпосте «Хуман» на блуждающем планетоиде. Правда, дословно я что там было не запомнил, и поэтому пообещал передать кристалл накопитель дипломату.
Единственное, что странно — мой рассказ, хоть и вызвал неподдельный интерес, но всё же сильного удивления я на их лицах не заметил. Хотя, может, они просто устали удивляться всему, как это случилось со мной после попадания в эфир, и каждая новая напасть воспринимается как что-то обыденное.
— Даниил, ты же понимаешь, что если всё, что ты сказал, правда, то вполне возможно, мы с твоей помощью открыли ящик Пандоры. И в скором времени нас просто сметут старые враги.
— Не знаю, что такое этот ваш ящик, но, видимо, ничего хорошего он не представляет. Но знаете, что я вам скажу: если уж ввязался, надо идти до конца. Давать заднюю всё равно не вариант. И скажу ещё раз: не надо делать из меня причину всех бед, а то скоро окажется, что я и Кеннеди убил. Ну или как там звали того президента Америки.
— Давать заднюю не вариант, — проговорил Шульман себе под нос.
— Мне надо доложить руководству о новых сведениях, — сказал Парфёнов и, быстро попрощавшись со всеми, покинул кабинет Шульмана.
— И нам тоже надо заниматься делами, — сказал Шульман, а потом, о чём-то задумавшись, произнёс: — Максим, вызови сюда Юсупову, пускай она покажет Дане, где он может расположиться.
Чижик, хоть и с неохотой, достал планшет и что-то быстро набрал. Вскоре меня просто выставили за дверь и оставили ждать у моря погоды, а точнее — Лейсан.