Вернуть Боярство 9
Шрифт:
— Предложение прекрасное, — протянул Нарышкин. — Я лично согласен с этим. Как только Антона приведут в порядок, уверен — он с радостью преподаст урок этому паршивцу-простолюдину…
— Осторожнее, Нарышкин, — отбросил я вежливость, мигом ощерившись. — И это ко всем относиться! Петр Николаев-Шуйский — второй после меня член моего Рода. Он принят в мою семью, он дал все необходимые клятвы — и я тоже их дал. Не стоит оскорблять его без нужды.
— А иначе что? — усмехнулся Чарторыжский.
Вместо ответа я медленно и напоказ положил ладонь на Меч Простолюдина. А затем сосредоточил своё восприятие на Архимаге, ничуть его не скрывая и не маскируя, и ясно, четко представил, как охваченный фиолетовыми молниями клинок пробивает спешно
И боярин Чарторыжский, облаченный в дорогие одежды, вырядившийся для праздника, а не для боя, и потому не имеющий под рукой всех своих артефактов, не накачанный боевой алхимией и имеющий глупость стоять от меня менее чем в десятке метров, отшатнулся, бледнея и хватаясь за собственную саблю в дорогих ножнах. Отшатнулся и вскинул руку, воздвигая защитные чары — и лишь в самый последний миг взял себя в руки. Однако глаза всех действительно сильных магов, как и их восприятие, уже уловило страх боярина. Не говоря уж о бледности лица и испарине на лбу…
Смеяться над Старейшиной одного из Великих Родов, да к тому же боярских, никто не рискнул. Лишь на губах Анны заиграла тень улыбки, да я неприкрыто скалился… Что, думал, если я без зелья Шуйских, то я тебе не опасен? Рассчитывал, что раз я не могу повернуть свое самое грозное оружие — сделку с Владыкой Крови — то теперь ты можешь задирать свой нос-картофелину передо мной?
— Пёс трусливый… — одними губами бросил я, так, что бы никто нас не услышал.
А вот теперь боярин едва не бросился на меня — но тут уж дядя, отец Сергий, встал меж нами. Молча, словно бы невзначай — просто прошел мимо нас, направляясь к стремительно образовывающемуся месту будущей схватки, однако даже этого хватило, что бы чародей взял себя в руки. А жаль… Здесь и сейчас, на расстоянии удара мечом и без вспомогательных артефактов, я имел все шансы действительно отделать Чарторыжского как бог черепаху. А вот положи меж нами хотя бы сорок шагов расстояния — и никакой уверенности в успехе у меня уже не будет… Пятьдесят на пятьдесят, наверное — я всё же уже изрядно укрепил энергетику и каналы маны, да и последствия принятия Крови Шуйских, как ни странно, хоть на несколько дней и ослабили меня, но в целом имели скорее положительный эффект в плане укрепления энергетики. Интересное зелье, честно говоря… Я могу уверенно сказать, что я большой мастер в искусстве алхимии, но такой состав — это моё почтение. Высший пилотаж, я и близко такого эффективного препарата изготовить не смогу… Да и я больше не по допингам, если честно.
— Прежде, чем начнется очередная из ваших уже набивших оскомину свар, я всё же поинтересуюсь — у кого-либо из сторон промелькнули хоть искры разума? Может, мы увидим воистину чудо господне и вы, как и положено взрослым людям, делающим одно общее дело, решите уладить дело миром? — поинтересовался отец Сергий.
— Молодость горячна, господин командующий, — козырнул я родичу, улыбаясь. Ну а что?! Надо ж хоть иногда пользоваться преимуществами того, что я считаюсь двадцатилетним юнцом? — И не терпит компромиссов! Если эти господа принесут извинения от лица своих младших родственников и от своих Родов, то я готов закрыть на произошедшее глаза. Оскорбили-то меня, в конце концов! И я считаю, что мой подопечный совершенно оправданно дал по морде младшему Нарышкину… Знал бы, чего они сцепились бы — нипочем бы не разнял!
— Молодость, да… — искоса глянул он на меня, хмыкнув. — Ну а что скажет зрелость и мудрость?
— Что иногда чрезмерно много о себе
— Да поняли тебя, старик, поняли, — перебил я его, провоцирую. — Предлагаю приступить к делу!
Взмах ладони, сегодня лишенной привычной тяжести латных рукавиц, и молния зеленого цвета ударила в окруженного несколькими целителями парня — Петя всё же вложил какую-то магию в кулак, стервец… И оттого лекари пока никак не могли до конца восстановить лицо пострадавшего придурка. Однако мои чары, заставившие парня выгнуться дугой и заорать от боли, сделали разом два дела.
Первое — длинная сабля Чарторыжского оказалась не просто в его руке, но и тускло засветилась оранжевым — маг огня уже готов был ударить, и лишь разум удержал в узде инстинкт пожилого и видавшего виды боевого мага. Всё же он был не просто чародеем седьмого ранга — он был из Великого боярского Рода, из числа элиты магов даже своего ранга. И потому был опасен даже мне… А ещё явно был не дурак помахать своей саблей — выхватил её он без раздумий, так, как хватаются за оружие опытные воины, многие годы пользующиеся им. Что тоже хорошо… Только не для него, а для меня. Но пока — сдержим злость, нельзя, что бы они раньше времени заподозрили хоть что-то. Удачно вышло, конечно, что Анна предложила схватку по кодексу стали…
— Спокойнее, господа! — поднял я ладони вверх. — Поглядите на парня!
А тот, прекратив вопить, с изумлением ухватился за лицо, что полностью исцелилось. Ну правда — не буду ж я его перед всеми тут убивать? Я просто решил чуть подстегнуть события, поставив парня на ноги. Что мне, кстати, вполне удалось — засранец Петя вложил фиолетовые молнии в свой кулак, и эманации этой силы и мешали исцелению. Я же, как первоисточник и настоящий владыка этой силы, просто нивелировал их эффект — ну и подправил морду парню. Чем слабее маг, тем проще исцелять его травмы, а между мной и ним было два ранга. Чудовищная разница, если подумать.
— Он цел и невредим, — резюмировал отец Сергий и обратился к непосредственным участникам конфликта, которым и предстояло, собственно, скрестить мечи. — Что ж, молодые люди, готовы ли вы сразиться на условиях, что приняли ваши старшие родичи? Кодекс стали, ограничение физических сил до Ученика и полная блокировка магии.
— Согласен, — сжав кулаки, зашагал вперед Петя.
— Да, ваша милость, — подтвердил под взглядом родича Нарышкин, вставая и отряхиваясь. — Полностью согласен!
Зелья антимагии нашлись быстро, и оба поединщика приступили к подготовке. Принять зелье, позволить сковать себя чарами, дождаться, пока церковники освятят землю под будущее ристалище и пока мой дядя закончит готовиться к роли судьи… Я же не стал терять времени, вспомнив о главном. О том, что мы вообще-то не у себя на заднем дворе и своими сварами портим праздник местным. Хотя насчет портим не уверен — всё же зрелище дерущихся высших аристократов это неплохое развлечение для местной публики… И даже так — про вежливость к хозяевам забывать не стоило.
— Я прошу прощения у хлебосольных хозяев этого праздника, — поклонился я представителям Ясаковых — паре Архимагов, Главе и Старейшине Рода и повернулся к остальным. — И у почтенных гостей этого праздника нашей большой победы. Мне искренне жаль, что вам пришлось стать свидетелями этой безобразной свары.
Мои визави, к слову, последовать моему примеру и не подумали. Ещё бы — Старейшины Великих Родов, особенно боярских, да извиняться на потеху толпе?! Скажите спасибо, что вас отсюда не разогнали, когда высокородные господа решают, кто из них альфа, а кто омега! Но справедливости ради — я так и не увидел, что бы на стороне моих противников оказались остальные бояре. Ожерельевы и Берестовы — да, с ними, ну и Рода помельче тоже скучковались вокруг этой четверки, остальные же демонстративно держались в стороне, показывая свой нейтралитет. Хотя вру — не все, далеко не все…