Вернуть дворянство
Шрифт:
Пинок в колено, чтобы сильно не вертелся. Попрощайся со связкой, засранец! И тут же локоть в голову. А то что это, только нос и рот кровят. И еще один локоть уже с другой руки. О как быстро гематома под глазом выскочила.
Опять застрять в движении. Чего это он там кастует? Ледяной шарик. Хм. Да пусть даже попадет по мне. Так я его подбодрю и подольше побить смогу. Хун умудрился направить подарочек в голову, но я сократил разделявшее нас расстояние, чтобы погасить силу удара, и закрыл челюсть плечом.
Больно, но терпимо. А теперь
А теперь легкие джебы в лицо, чтобы подразбить и хорошо взболтать всё это месиво. Не, не падай, друг. Вот я устал тебя колошматить, опустил руки на ноги. Пытаюсь отдышаться. Ну же, атакуй. Ага, хороший песик, послушный. Молодец.
Уклон от ледяных серпов, и лоукик по бедру. Пинок в другое колено. Еще на одну связку меньше. И снова я встану, как будто устал. Ты чего удумал? Сморкнуться кровью решил с гематомой? Ой дурак! Второй глаз тут же заплыл, туда попал воздух.
Потроха еще немножко поотбиваем, и можно заканчивать. Я закачал маятник как Тайсон, обстукивая корпус парня. Печень, селезенка, почки. В живот для полноты картины.
Он уже даже не дышал, а хрипел. Ладно, ты своё наказание уже получил. Я пробил чистейший удар, полностью довернув кисть и развернув стопу. Такие четкие панчи можно пробить только по груше или совсем измотанному сопернику.
Хун упал и затрясся в судорогах. Глухой нокаут. Перелом челюсти и сотряс обеспечены.
Чан Кан думал, все окончится одной атакой, но белый каким-то чудом пережил начальный спурт. Потом еще несколько раз оказывался на грани, но выживал. А затем Хун начал сдавать. Все-таки уже которая схватка подряд.
Внук не был жестоким. Он заставил себя возненавидеть противника. Может, если бы он бился с холодной головой, то и победил бы, но на эмоциях он выбрасывал слишком энергозатратные техники. И вот его начали избивать.
Сухая ладонь старика легла на глаза Сунга.
— Не смотри, мальчик мой, — дрожащим голосом проговорил старик, и внук перестал пытаться сбросить ладонь.
Избиение продолжалось долго. Слезы текли по сморщенным щекам Чона. Это он виноват! Белый не обходился так жестоко с другими противниками, значит, мстит за попытку убийства. И это его вина. Нельзя было действовать так поспешно. Старый дурак!
Чон бросил взгляд на вип-трибуну. Кёнхи стояла у самого края, мужчина встретился с ней взглядом и вздрогнул. Внучка смотрела ему в глаза. Она всё знала, и произошедшее было наказанием для него и для Хуна.
После финального удара Хун рухнул словно мертвый и начал трястись. Выглядело ужасающе. Сердце старика закололо. Свободной рукой он оперся о поручень у ограждения. Дыхание перехватило.
Чон больше всего на свете любил своих внуков, Кёнхи это знала и ударила по самому больному. Плечи старика
После боя возникла большая пауза. Кёнхи подошла к племяннику и деду.
— Хуна увезли в больницу. Жить будет. Но на реабилитацию уйдет много времени.
Сунг обнял тетю.
— Ненавижу этого Ена! — чуть не плача протянул мальчик. Глаза его и так были покрасневшие от недавних слёз.
— Жизнь жестока, — сказала Кёнхи, ласково провела рукой ему по волосам и глянула на деда. Старик Чон смотрел на неё теперь совсем иначе. Не было во взгляде и тени снисхождения. Перед ним отныне стояла не внучка. Впервые он увидел перед собой главу клана Кан.
— Да, — по-стариковски покивал дед. — Кто бы мог подумать, что всё так обернется.
— Любой, кто согласился на участие в подобном, — ответила девушка. — К бою нужно готовиться тщательно. Изучать противника заранее.
— Да, — вздохнул старик Чон. — Просчитаться очень легко.
— Это станет уроком всем, — печально протянула Кёнхи.
Джи-А не знала, что сказать и как себя вести. Она внимательно следила за каждым моим жестом. Ей было интересно, как я отреагирую на содеянное. Вынужденная жестокость не стала чем-то новым. Я чувствовал, в прошлых жизнях приходилось делать вещи и похуже. В конце концов, удалось выбить благосклонность одной из пяти, в моей ситуации это критически важно.
— Семьдесят шесть лямов у нас в кармане, — улыбнулся я девушке, выводя её из задумчивости. — Можем потратить всё, либо не рисковать.
— Я бы лучше сохранила то, что есть, — помедлив, сказала Джи-а.
— Да. Наверное, ты права, но ведь коэффициент растет. Уже сотня! Похоже, все считают, что у меня сил не осталось.
— Еще бы, — ухмыльнулась помощница. — Ты же с арены чуть ли не на четвереньках выползал.
— Я слегка подыграл их ожиданиям, — подмигнул я кореянке.
— Ты лис. Не хотела бы я быть твоим врагом.
— И не надо, чаги. Такую красотку убить у меня рука не поднимется, а значит, придется посадить тебя в мою личную тюрьму. Хотя… — тут я мечтательно уставился вдаль. — Я, ты, наручники…Ау!
Девушка больно ударила меня кулаком в плечо.
— О бое думай! Аин серьезная противница. И тебе не очень подходит.
Ну да, видел я бои. Молния вообще самая непредсказуемая специализация, а уж в замкнутом пространстве арены и подавно. Пока нет понимания, как без табура противостоять бойцу третьего ранга.
Надеюсь, эта девчонка хотя бы немного испугалась. Я бы после увиденного точно заволновался. И сделал бы все, чтобы со мной не случилось того же самого. Значит, она куда сильнее будет опасаться моего выхода на ближнюю дистанцию. Надеюсь, мне удастся вынудить её потратить всю ману.