Вернуть дворянство
Шрифт:
— В реанимации. Состояние стабильно тяжелое, — грустно выдала хозяйка дома. — Лекари работают.
— Будем молиться, чтобы все закончилось хорошо, — сказала Минхе и отпила из кружки. — М-м-м, с ваших родовых плантаций?
— Да. Там никогда не паслись лошади, так что вкус отличается от того, что у рода Мин, — нашла в себе силы улыбнуться девушка.
Этой шутке много сотен лет. На самом деле клан Мин уже давно делает чай не хуже, чем кто-либо из соседей. Земля у них плодороднее прочих,
— Как отреагировали домашние? — снова сделав глоток, спросила Минхе.
— По-разному, — пожала плечами собеседница. — В основном, с пониманием. Если переживаете за безопасность своей дочери…
— Нет, милая. Боюсь, после увиденного нам стоит переживать за безопасность кого-то из молодой поросли твоего рода.
— Не о чем волноваться, — серьезно сказала Кёнхи. — Мне удалось остудить горячие головы.
— Не сомневаюсь в тебе. А что вообще побудило Хуна попытаться убить Арса?
— Вы и сами, наверное, уже догадались.
— Спустя столько лет? — удивилась Минхе. — Но как он вообще узнал?
— Кое-кто проболтался. Виновный уже наказан.
Минхе задумчиво приложилась к чашке с чаем. Воспроизвела в голове все события и кивнула.
— Тогда не буду больше надоедать тебе своим присутствием.
Уже дома Минхе пересмотрела записи со стадиона и еще раз убедилась в собственных выводах.
— Страшный ты человек, тихоня Кёнхи, — проговорила глава рода Чон.
Минхе и сама планировала вывести Арса из игры во время турнира. Она не хотела его убивать, по крайней мере, не сразу. Был четкий план по тому, как он угодит в кому, благодаря усилиям врачей пролежит в забытье месяц-другой, а потом попадёт в долговую кабалу, и, чтобы избавиться от неё, ему придется отступиться от прав на Джи-А. Но исполнитель был выведен из строя в четвертьфинале пятого ранга её же родичем Мосасу.
«Кажется, настало время позвонить сыну», — подумала матриарх рода.
— Добрый день, госпожа Кёнхи, — проговорил я, плотнее прижимая к уху неудобную трубку кнопочного телефона.
— Здравствуйте, господин Ен. Чем обязана?
— Да вот звоню узнать, чем вы заняты сегодня вечером, — решил я её сбить с толку. Всё-таки молодая девушка, мало ли что у нее сейчас в голове. Запутать собеседника никогда не помешает.
— Боюсь, я буду занята делами клана, — после долгой паузы ответила она.
— Жаль-жаль, — грустно вздохнул я. — Что ж, тогда только один вопрос. А по какой причине ваш брат пытался убить меня?
— Я, эм… — замялась она.
— Он действовал лично от себя или как представитель клана? — сразу перешел я в наступление.
— Я еще не
— С нетерпением жду нашей следующей встречи, госпожа Кёнхи.
— Так и думал, — сказал я, положив трубку. Глянул в окошко, в палате никого кроме парня. Я вошел, и он тут же открыл глаза, даже не спал, просто, видимо, устал пялиться в потолок.
— Привет, — хищно осклабился я, заходя в комнату. Посмотрим, какой ты смелый один на один.
Нормальный парень оказался. Все о роде думал: «Я не знаю, что стоит говорить, пока не посоветуюсь с сестрой», — печатал он на планшете. Говорить со сломанной челюстью было проблематично.
Но я ему намекнул, что самое выгодное сейчас будет — не юлить. Хун пытался юлить, но опыта мало, местами молчанием выдавал больше, чем другие речами, так или иначе он мне всё рассказал, пусть даже сам того не желая, и услышанное уже заставляет задуматься.
Получается, информация о Джи-А потихоньку расходится. Чеджу маленький остров, соседи тут знают, что у тебя на завтрак и сколько пар чистых носков осталось. Месяц, другой, и возвращение дочери Минхе станет секретом Полишинеля.
Надо понять, как это применить в свою пользу. Хорошо, времени на размышления пока хватало.
Полетели спокойные деньки. Я восстанавливался, гонял Джи-А, ходил на языковые курсы, учил корейский и местное наречие. Завел в процессе несколько полезных контактов.
Со дня на день должен вернуться Безымяныш. Но его все не было, и это меня беспокоило.
— Объяснись! — прорычал Миура Обата.
— Соблюдайте переговорный этикет, господин Обата. Иначе я уйду, не сказав ни слова, — спокойно выдал Безымяныш. Ему не нужно было ничего выдумывать. Он просто представлял, что это всё говорит Ен, и повторял за воображаемым слепком сознания господина.
— Почему… Нет! К черту! — крикнул мужчина и взмахнул рукой. — Передай послание.
— Я Никто. Господин отобрал у меня всё, включая свободу воли и имя. Для удобства можете звать меня Безымянышем. Считайте, что я просто живое письмо. Красная Четверка, известная вам под именем Джи-А Ито, уже больше месяца находится под опекой господина Чеджу Ена.
Только теперь, увидев мыслительную работу на лице отца, Никто понял всю двусмысленность псевдонима, что взял себе его бесфамильный хозяин. Господин Чеджу звучит до жути неоднозначно. Трижды подумаешь, а стоит ли с ним вообще связываться, или лучше спустить всё на тормозах. А может, и вовсе затаиться и не отсвечивать. Внушительное имя, абы кому такое не дадут.