Вернуть истинную
Шрифт:
Добродушное лицо с кучей мимических морщинок, седые волосы, зачесанные назад, приятная улыбка на губах. Всё располагает к себе с первого взгляда, вот только отличная память подсказывает мне, что это тот самый профессор, для которого похитили омежек.
— Добрый день. Меня зовут Анила. Я — медсестра, — приветливо отвечаю мужчине на рукопожатие, в то время как захлопнувшаяся за спиной дверь сообщает о молча покинувшем нас Наре.
Вот и замечательно. Чище воздух.
— Приятно, молодая леди, очень приятно с Вами познакомиться. Признаться, был счастлив узнать, что у меня
— Два… года, — отвечаю с паузой.
Хорошо, что вовремя спохватываюсь. Озвучь я: «Двадцать», дедуля бы напрягся, а тут сияет, как медяк на солнце, веря, что я человек, как и он.
— Простите, Вы сказали: господин Вулич? — решаю узнать про бандитов побольше спустя час, пока стерилизую инструменты.
— Да, Раф Вулич. Вы его лечили, — поясняет профессор Куфин, как чуть раньше представился мой новый шеф. Он отвлекается от записей, в которые скрупулезно вносит какие-то поправки, и довольно при этом улыбается. — Младший брат Заула Вулича, хозяина этого дома, где мы с Вами занимаемся по истине важными вещами.
— Простите, не знала. Меня бета Хорн пригласил, — смягчаю обстоятельства своего сюда попадания.
— О, да, помощник господина Вулича. Я имел честь быть ему представленным, как и его невесте Узане.
Ого! Невесте?!
Фыркаю мысленно.
Хороша невеста. То с бетой Хорном ревность изображает, то Рафу Вуличу глазки строит. Странная дамочка. Подозрительная.
Очень подозрительная. И опасная, не забывай, Ани.
Ворчит Золотинка. Принюхивается и добавляет:
Девочки совсем рядом. Я их чувствую, хотя запах старательно перебивают вонючие лекарства.
Да, Золь, верно. Я их по связи ощущаю. Только странно как-то. Будто они снова спят. Никаких эмоций сильных, всё смазанное.
Подтверждаю, прислушавшись к себе.
— Давно не встречал такую всесторонне образованную девушку, — профессор тем временем продолжает нахваливать оборотницу в военной форме, мечтательно закатывая глаза. — А ее увлечение особенностями расы двуликих. Их сильными сторонами. Опыты по развитию сверхспособностей, которыми она, как и я живет. Стремление вывести идеальный генофонд. Сильный, непобедимый, выносливый, вечный. А ведь она одна из немногих, кто поддержал меня в стремлении разработать микстуру долголетия для слабых и болезненных человечков, мрущих как мухи от множества болезней.
— Простите, но я думала, что Вы тоже человек, — набираюсь наглости и озвучиваю собственное мнение.
Ну не ощущаю я в Куфине зверя. А он с таким пафосом про людей говорит, будто себя к ним не относит.
— Ох, что-то заболтался я, — хмыкает профессор, хитро сверкая на меня прищуренным взглядом поверх очков.
Я же, приглядевшись внимательнее и использовав зрение
Странно.
— А Вы, Анила, молодец. Подловили меня. Да. Я человек. Правда, немного необычный. Как Вы думаете, сколько мне лет?
— Шестьдесят — шестьдесят пять, — пожимаю плечами, не понимая, к чему он ведет.
Неужели ошиблась?
— Сто сорок шесть, — гордо заявляет старичок, широко улыбаясь и выпрямляясь во весь свой небольшой рост.
И веет от него не старостью и дряхлостью, а обычной зрелостью взрослого человека.
— Ого! — не скрываю удивления.
Не верить словам профессора, которому нет никакого резона мне врать, глупо.
И я верю.
А заодно и провожу параллели.
Изучение двуликих — эксперименты по созданию сверхсуществ — кража омежек — фанатичный блеск в молодых глазах ученого, который должен был умереть почти полсотни лет назад.
Матушка-Луна, что за ужасы тут происходят?
Охаю мысленно, замирая в шоке от рождающихся предположений.
Опыты, Ани, опыты над теми, кого не жалко пускать в расход.
Рычит Золотинка, горя желанием перегрызть горло врагу.
Над детьми?
Не верю в то, что лежит на поверхности.
Над омежками. Не зря же их считают ценностью.
— Восхищены? — гордо вдергивает подбородок Куфин, не подозревая о моих догадках. — И правильно, мною стоит гордиться. Моими знаниями, моим опытом и моими достижениями в сфере генетики. Я совершил невозможное, увеличив продолжительность своей жизни почти вдвое. И не собираюсь останавливаться на достигнутом.
— Но как же Вы такого добились? — спрашиваю, с силой проталкивая комок, мешающий дышать.
Да он же больной! На всю голову больной человек! Которого нужно изолировать, а не подпускать к детям.
Метаются в голове заполошные мысли.
— Благодаря нашим с Вами друзьям-оборотням, — счастливо усмехается профессор. — Я изучаю их более ста лет. И с большим успехом применяю всё, что могу от них взять. А совсем скоро закончу свой самый величайший проект, который позволит обычным рядовым оборотням достигать уровня бет, а тем, кто сильнее — становиться альфами и сверхальфами. О, мои друзья с моей помощью легко смогут стать не только лидерами пределов, но и целых стран. И всего мира.
Звучит жутко.
Даже представлять боюсь, что ради этого он собирается сделать с моими омежками.
— А оборотницы, которых держали в подвале, нужны именно для этого Вашего последнего величайшего опыта? — выдавливаю из себя через силу.
— О, Анила, дорогая, Вы и об омегах в курсе? Похвально-похвально. Да, всё верно. Именно их особенный ген станет основным компонентом в создании моего чуда.
— Девочки же не погибнут?
— К сожалению, наука требует жертв.
Мерзавец! Убью!