Вернуть истинную

Беж Рина

— О, ты не представляешь, какой болтушкой она была еще совсем недавно, — смеюсь, поддаваясь очарованию момента, и рассказываю о своей шалунье. — Если что-то решила, ее не переубедить. Твой Бураш еще взвоет, когда она ему будет бесконечно что-то доказывать, считая это истиной во всех инстанциях. Вот прямо как мне в свое время, когда я в тебе…

Замолкаю, вдруг поняв, что говорю лишнее.

— Сомневалась, — заканчивает Фуров мою мысль, четко ее уловив. Но не расстраивается и не отодвигается, чего я жду и боюсь одновременно, а уже сам накрывает второй ладонью

наши сцепленные руки и интересуется. — А сейчас стала… хоть немного доверять?

— Стала, Лин, — открываю сердце, — я больше не сомневаюсь. Честно.

Время в женском вип-салоне пролетает, как на перемотке. Отслеживаю только ключевые моменты. Вот мы входим внутрь, вот Лин и его двуликие осматривают все помещения и оцепляют периметр, чтобы ни один посторонний не попал внутрь, вот меня оставляют одну на попечении трех очень культурных и милых оборотниц. Дальше уже действуют девушки: массаж, умасливание, увлажнение, маникюр, педикюр, макияж, прическа, платье. Через три часа бесконечных процедур, когда меня возвращают в загребущие руки истинного, выдыхаю с облегчением.

Не привыкла я настолько расслабляться. Не зря говорят, хорошего — помаленьку.

— Ани, ты очаровательна, — произносит Фуров, пожирая меня пронзительным взглядом.

— А платье как? Прическа? — намекаю, что кроме моего накрашенного лица есть еще кое-что, что можно оценить.

— Все превосходно, — отвечает он, так и не опуская взгляда.

— А синие резиновые сапоги нормально сочетаются с белым платьем? — подкалываю, не сдерживая улыбки.

— Да, конечно, на тебе все идеально смотрится, — заверяет Лин. А когда я начинаю хмурится, подмигивает и тихо добавляет на ухо. — Поверь, я все успел рассмотреть. Ты великолепна. Мне все будут завидовать.

Шеки опаляет румянец, а сердце омывает волна нежности.

Да, я девочка, и очень люблю комплименты, — оправдываюсь перед самой собой и перед Золей за компанию. Вдруг она поддержит.

Рррр, тяф, — звучит звонко и весело, и я расплываюсь в улыбке.

— Золотинка тоже оценила твое преображение, — удивляет догадкой Лин.

— Да. А как ты? — взмахиваю рукой, не договаривая.

— Ты знаешь, что истинные со временем могут не только чувствовать эмоции друг друга, но и общаться на расстоянии? — спрашивает истинный вместо ответа. И продолжает, увидев, что я отрицательно качаю головой. — Бураш чувствует Золю. Слабая, но связь уже есть. Думаю, твоя девочка тебе об этом очень скоро расскажет сама. А сейчас нам уже пора.

Глава 47

АНИЛА

Понимание, что в Ла-Ми Театре соберутся только сливки общества, в голове закладывается изначально. Но все же увиденное оказывается слегка за гранью моей фантазии. Поражает не только по истине королевский размах и шик центральной приемной залы, но и масштабы концентрации бриллиантов, мехов и золота на один квадратный метр.

— Матушка-Луна, куда я попала? — шепчу беззвучно, на секунду прикрывая глаза и утыкаясь

носом в лацкан пиджака Лина. — Тут ослепнуть недолго.

— Всё хорошо, родная, обычная людская светская тусовка, состоящая из чванливых толстож…попых снобов и сопровождающих их моделек, демонстрирующих на себе состояния этих самых пузанов. Ну и с точностью до наоборот, мальчики-зайчики рядом с дородными матронами, умеющими зарабатывать деньги. Все, как всегда. Ничего нового.

— Ты так говоришь, будто часто посещаешь подобные мероприятия, — делаю вывод по совершенно безмятежному лицу Лина, взирающего на окружающих в некой ленцой и пресыщенностью.

И заранее ужасаюсь, а что, если Фурову это на самом деле нравится? Или он часто бывает в подобных местах, так как является альфой? А я, став его парой, тоже должна буду присутствовать на слетах денежных мешков?

Да не дай матушка-Луна. Ужас же кошмарный.

— Меня все это также бесит, как и тебя, милая, — произносит тихо-тихо Лин, будто мысли мои по глазам видит. — И нет, я бываю в подобных террариумах нечасто. Последний раз приходилось лет тридцать — тридцать пять назад.

— Ого. Так я тогда еще пешком под стол ходила, — округляю глаза. — А сколько тебе лет?

— Не скажу, — хмыкает Фуров с такой безумно привлекательной улыбкой на губах, что у меня сердце щемит, и тут же возникает ревность, когда ловлю на истинном сразу несколько заинтересованных взглядов от идеальных длинноногих моделек.

— Даже не думай об этом, — Лин приобнимает меня за талию и легонько касается губами виска, — я — только твой, навсегда. По-другому быть не может. А про возраст расскажу, когда согласишься стать моей.

Подмигивает, глядя в самую душу. И я совершенно забываю обо всем лишнем.

— Кстати, родная, — хитро меняет он тему разговора, и я понимаю, почему это происходит. Слишком много посторонних вокруг, да и не время сейчас для подобных откровений. — Ты заметила, что оборотней почти нет? В основном наши с твоим отцом парни, да охрана примы, — озвучивает Фуров то, что и я начинаю подмечать после его слов.

— Думаешь, это сделано неспроста?

— Уверен. И с удовольствием позже расспрошу Джейкоба, как ему удалось склонить на нашу сторону такую скрытную оборотницу, как Наяда. Насколько я знаю, именно ей дали за глаза титул самой взбалмошной, капризной и непредсказуемой двуликой этого столетия.

— Правда? И такое бывает? — неверяще распахиваю глаза, стараясь подловить истинного на розыгрыше. — Не обманываешь?

— Нет, конечно, — согревают меня яркие звездочки в самых красивых на свете глазах.

И я поражаюсь, насколько чистые и искренние эмоции мне дарит Лин, и как жалки, пусты и безвкусны все остальные присутствующие.

От их приторных улыбок, демонстрирующих многочасовые потуги стоматологов, от звонких голосков и искусственного смеха разнаряженных «пташек», от тут и там звучащих наигранно-театральных воздушных поцелуев и громких слов восхищения, от сотни перекрестных ароматов женских и мужских парфюмов начинает подташнивать, рябить в глазах и стучать в висках.