Вернуть Любовь

Мур Катерина

— Саша? — проговорила она слабым голосом.

Тяжело дыша, обхватил ее руками и нежно прижал к своей вымокшей под дождем груди, пока искал нужный дом.

— Я здесь, Катя. Он больше не будет к тебе приставать. Никогда!

— С ней все в порядке? — Послышался голос Бориса.

— Вроде бы. Просто очень напугана.

— Она не порезалась? Тут весь пол в осколках стекла.

— Саша...

Мягко улыбнулся, ласково отводя с ее влажного лба красно-золотистые пряди.

— Я

рядом, моя хорошая...

— Саша…

Наклонил голову, почти коснулся губами ее лица. Даже бледная и растрепанная, она была невероятно хороша.

— Что?

— Отвези меня в больницу.

— В больницу?

— У меня течет кровь.

Быстро оглядел ее лицо, грудь, голый живот, но не увидел и следа крови.

— Она, наверное, все же порезала стеклом руки или колени, — предположил Борис.

— Нет, не в этом дело! Скорее отвезите меня в больницу, — она волновалась все сильней. — Пожалуйста, скорее!

— Катя, успокойся, я знаю, ты очень испугалась. Тебе пришлось через такое пройти…

— Саша, у меня маточное кровотечение. — Полными слез глазами она посмотрела мне в глаза и, прикусывая нижнюю губу, прошептала: — Я беременна.

Глава 23.

Саша.

Дождь все шел и шел. Сквозь мокрое стекло я глядел в черную безысходную ночь за окном. В окне отразились приближающиеся брат и Борис, но я даже не повернулся, пока Борис не окликнул меня по имени.

— Я только что из участка, — сказал Борис. — Думаю, тебе нелишне будет узнать, что Прокопенко в тюрьме. Завтра с утра ему предъявят обвинение.

— В попытке изнасилования?

— В убийстве первой степени.

У меня внутри все оборвалось. Они что, хотят таким образом сообщить, что Марси умерла?! Медленно повернулся к ним и прохрипел:

— Что?..

— Я послал к нему домой своих людей, и они нашли там его мертвую жену. Он задушил ее голыми руками несколько часов тому назад, — пояснил Борис.

Я устало провел ладонью по лицу, как бы снимая напряжение последних минут.

— Бог ты мой!

— Катя не зря его боялась, — вздохнул Лёша. — Уже из телефонных разговоров стало ясно, что он просто псих!

С минуту помолчали. Я никак не мог найти нужных слов. Такая пустота! В голове — ну ничегошеньки! Наконец потрепал брата по плечу.

— Мне очень жаль, что тебе испортили такой день.

— Брось! Ты ведь не виноват, что все так обернулось. Виновник в тюрьме. С него и спрос.

У меня невольно сжались кулаки.

— А он ведь мог ее убить.

— Но не убил.

— Если бы я не успел…

— Но ты успел!— вздохнул Борис.— Теперь все в безопасности.

Никто

из нас ни словом не обмолвился о ребенке, которого Катя носила под сердцем. Может, появится еще один пострадавший от свирепого сумасшествия Игоря Прокопенко. У Леши родился первый ребенок, а мой второй ребенок, возможно, в тот же день умрет. Просто кошмар какой-то!

Чтобы как-то заглушить беспокойство, спросил:

— Как Даша?

— Как, как… Так, будто только что родила ребенка… Я заикнулся было, что, мол, знаю, как она себя чувствует… Так я думал, она тут же вскочит с постели и заедет мне по голове. — Он рассмеялся, несмотря на мрачность обстановки.

С трудом выдавил из себя подобие улыбки.

— А, ребёнок? — хрипловатым голосом спросил я. — Кто?

— Сын. — Леша расплылся в широкой улыбке. — Орет очень громко.

— Это здорово, Лёха. Просто замечательно!

Брат положил руку мне на плечо, утешая:

— Послушай, Сань, с Катей все будет хорошо. И с ребенком. Я знаю, чувствую это. Разве я когда-нибудь врал тебе?

— Сколько раз.

Лёша нахмурился.

— Ну только не сейчас. Вот увидишь, так оно и будет.

Я кивнул, но, все же, не поверил. Развернулся спиной к освещенному коридору, моему настроению больше соответствовал мрак за окном...

«Я беременна». Сначала я просто растерянно уставился в голубые глаза Кати. Просто не мог двинуться с места, не мог говорить, не слышал ничего, кроме этого слова. Потом ладонь Бориса привело меня в чувство.

— Саша, ты слышал, что она сказала?

Но я молча сгреб Катю в охапку и понес сквозь выбитую дверь спальни. Борис довез нас до больницы и уехал разбираться с Прокопенко. И вот он уже вернулся, а врача все не было. Почему так долго?

Оглянулся на своих родных. Ника сидела уткнувшись лицом в ладони. Мама рыдала на плече Бориса. Лёша разрывался между палатой Даши и коридором.

Да уж, ещё пару часов назад все радовались за Дашу и Лешу, а теперь...

— Нет!.. — Я не сразу осознал что простонал это в отчаянии, но услышал звук собственного голоса, молящего судьбу, молящего Бога.

Катя не может умереть. Не может! Теперь, когда она так мне нужна? Когда я наконец осознал, как она дорога для меня? Вспомнился наш разговор с Лешей сегодня днем. Днем? Казалось, прошла уже целая вечность. Брат спросил:

— Вот ты и подумай, что для тебя больнее: потерять Катю или остаться с ней...

Возможно, я смог бы ответить уже тогда. Телефонный звонок Даши помешал нам закончить беседу, сейчас же сам задался этим вопросом.

И сам себе ответил: после потери Тани, потери их ребенка, самым худшим для него было бы снова потерять любимую и ребёнка.