Вернуть Любовь
Шрифт:
— А к нему сейчас можно?— спросил Лёша.
— Не советую. Он всё равно не отошёл ещё от наркоза.
— Ну хотя бы на пару минут, доктор?— умоляюще произнесла Надежда Николаевна.
Доктор задумчиво почесал подбородок и вздохнул.
— Черт с вами, заходите! Только не долго и не все сразу!
Решили, что зайдёт только Лёша. Дождавшись его, и, пока его расспрашивали, я незаметно прошла в реанимацию.
Впервые за эти два года я взглянула в лицо Саши.
Во время нашей последней встречи все было с точностью до наоборот. Я лежала
Когда меня выписали из больницы, я не смогла смотреть Саше в глаза и поэтому даже не искала с ним встреч. Но до меня доходили новости, что у Саши неустойчивое эмоциональное состояние и развилась привычка к спиртному.
И сейчас, глядя ему в лицо, которое казалось исполненным муки даже в состоянии покоя, я вновь разволновалась.
— Саша!.. — горестно прошептала.
Он не пошевелился, дыхание его оставалось глубоким и ровным, видимо, под действием лекарств. Уступая желанию, которое испытала еще в то время, когда сама лежала на больничной койке, осторожно запустила пальцы в его темную шевелюру и откинула назад волнистые пряди, упавшие ему на влажный лоб.
Да, Саша заметно изменился, но для меня он по-прежнему оставался самым красивым мужчиной на свете. Я пронесла это ощущение еще с школьной поры. Как будто только вчера Саша перевёлся ко мне в класс и сел впереди меня. Озорной темноволосый мальчуган со светло-серыми глазами, прирожденный заводила и великолепный спортсмен, превратился в потрясающего парня. В лице его угадывалась сила, а в квадратном подбородке — упрямая гордость, граничащая с воинственностью, присущей, казалось, всем мужчинам Громовым. Заметив на его скуле наливающийся синяк, я содрогнулась от воспоминаний.
— Что же ты с собой делаешь, Саша?
Ресницы его затрепетали и поднялись. Явно не осознавая, он несколько раз моргнул и вдруг погладил меня по щеке. Я замерла, боясь даже вздохнуть.
Потом тихонько сжала его пальцы. Саша попытался заговорить, но единственное слово, которое вырвалось у него, было всего лишь слабым хрипом.
Тем не менее я сумела разобрать свое давнее прозвище. Прежде чем снова провалиться в забытье, он выдохнул:
— Морячка?!
Глава 3.
—Тоня, ещё есть встречи?— спросила я свою помощницу, выйдя из кабинета.— А то мне ещё в больницу надо успеть.
Тоня сочувственно посмотрела на меня.
— Прокопенко через полчаса.
— Черт! Сколько мне с ними мучаться? Мне кажется им просто скучно и они развлекаются тем, что тратят мои время и нервы!
Муж и жена Прокопенко решили переехать из Подмосковья в саму столицу и уже три недели никак не могут выбрать дом. Если нравится мужу, то не нравится жене и наоборот.
— Удачи!— улыбнулась Тоня.
Я фыркнула и вышла из агенства...
В больницу я приехала через два часа
— А теперь выслушай меня, Александр! Я не допущу, чтобы мои дети разговаривали со мной в таком тоне, это касается и тебя тоже. Мне плевать, что ты уже вырос! А выглядишь-то как! Мне даже стыдно признаться, что ты мой старший сын, от которого разит, как из помойки. Я сыта по горло твоей жалостью к себе самому, твоим нытьем и постоянно хмурым видом! Я устала ходить вокруг тебя на цыпочках.
— Я и не прошу! Я и сам справлюсь!— раздался громкий голос Саши.
Решив больше не подслушивать, я спустилась к кофейному аппарату на первом этаже. Попив кофе и подождав, когда Надежда Николаевна уйдёт, я поднялась в палату. Лицо Саши было хмурое, когда он посмотрел на меня.
— А ты что тут делаешь?
Я закатила глаза.
— И тебе привет!
— Привет! И что ты тут делаешь?
Я вздохнула. Да когда же он станет прежним- веселым, общительным парнем?
— Пришла навестить бывшего одноклассника,— пожала я плечом, выкладывая на стол продукты.
— Так все-таки это ты вчера была здесь?— вздохнул он, а я кивнула.— А я думал, что ты... приснилась мне.
— Нет, это была я!
— И что это?— перевёл он взгляд на стол.
— Бульон и витамины. Как ты себя чувствуешь?— напряглась я.
— Я прекрасно себя чувствую. — Побелевшие губы свидетельствовали об обратном, но я не стала спорить. — Пока мы все еще в хороших отношениях, почему бы тебе не включить свои великолепные мозги и не поступить по-умному — оставить меня!
— Я надолго не задержусь!— обиженно проговорила я.
Выругавшись, Саша отвёл взгляд.
— Вот об этом я и говорю! Я сейчас плохой собеседник, не слежу за словами и всего лишь хочу, чтобы меня, черт побери, оставили в покое!
— Я не буду читать тебе нотации, Саша, как твоя мама!— спокойно проговорила я.— Но кое-что скажу. Мы не желаем тебе зла и просто хотим поддержать тебя!
— А может мне не нужна поддержка? Я так виноват перед... Таней!
— Нет, Саша!— сквозь боль выдавила я.
— Да я виноват! Почему я не поехал с вами? Какие-то важные дела задержали, что ли? Если бы я поехал, то, может быть, сидел бы там, где была она. Может быть, она выжила бы и родила нашего ребенка, а я бы погиб. Жаль, что не погиб. Было бы лучше… Она бы жила... И ребёнок... Наш ребёнок...— Саша закрыл лицо ладонями.
— Нет, не лучше! — Мой резкий голос заставил его вздрогнуть. Он отнял руки от лица. — Если ты и в самом деле хотел смерти, почему ты не похоронен рядом с Таней? Почему ты не нажал на спусковой крючок, или не бросил с моста машину, или не взял в руки опасную бритву, или не проглотил горсть пилюль?— Я вскочила, дрожа от возмущения.— Есть десятки способов покончить с собой, Саша. Так почему ты ещё жив? Единственное, что тебе прекрасно удалось — это совершенно расклеиться и испортить жизнь всем окружающим.