Вернуть любой ценой

Х.Волкова Тори

– Привет, малыш, – садится рядом на корточки, отрезая мне пути к отступлению. – Собирайся, Лиза, – велит спокойно. Но властный голос заставляет содрогнуться. По телу бегут холодные мурашки и я цепенею от ужаса.

– Лиза, – снова повторяет Торганов. – Время пошло.

Как ни в чем не бывало, одевает на Даньку куртку и шапку.

– Пойдем, я тебе свою машину покажу, – берет сына за руку и выводит за дверь.

– А ты меня покатаешь на ней? – спрашивает маленький предатель. И совершенно не чувствует

опасности.

– Конечно, – улыбается сыну мой личный ад.

– А мамочка с нами поедет? – уточняет ребенок.

– Если успеет собраться, – усмехается Тор, испепеляя меня взглядом полным ненависти и злости.

Хлопает дверь. За ней калитка. Резкий металлический стук будто выводит меня из анабиоза. Лихорадочно собираю Данькины вещи и игрушки. Кидаю в сумку пару своих футболок, свитер и джинсы. Кажется, все.

А-а-а, еще документы!

Со всех ног несусь к горке, где в потайном ящичке хранятся все значимые бумаги. Достаю свой паспорт и Данькино свидетельство о рождении. И на секунду закрываю глаза.

Столетов Данияр Викторович.

Первым, конечно, отца ребенка вычислил Богдан, мой старший брат. Все порывался поговорить. Только я запретила. Витя честно предупредил, что продолжения не будет. И утром уходя на работу, попросил захлопнуть дверь.

Вот я и захлопнула. Навсегда.

Где он и где я, обычная девочка из поселка? Ну и что как Витя Торганов и Богдан Столетов не разлей вода? Были. Куда утекла их дружба? Уже и сами не вспомнят.

С улицы раздается автомобильный гудок.

Господи, что же это я? Сейчас уедет и где я Даньку искать буду? Богдан, конечно, найдет. Ресурс позволяет. Только захочет ли вернуть сына Торганов? Он и так настроен враждебно. Еще условия выкатит. Лучше не спускать с Даньки глаз.

Схватив сумку, выбегаю на улицу. На бегу, запахивая пуховик. Огромный белый Мерс уже припаркован около наших ворот. На водительском сидении важно сидит Данька. Тянется ручонками к рулю и заливисто смеется.

Мальчишка! Только и дай порулить.

А рядом с мерсом стоит Витя. Заглядывает в окно и что-то рассказывает сыну. А увидев меня, распрямляется и, сделав шаг навстречу, забирает сумку. Деловито ставит ее в багажник.

– Ты готова? – спрашивает насмешливо.

Готова ли я? К чему и зачем? Как на заклание иду.

– Детское кресло где? – смотрит Торганов строго. Не дает мыслить связно.

– В Рэндже, – мямлю нерешительно. Ну какой из меня боец. Цепенею от страха. Даже закричать не могу. Хотя кто меня услышит на пустой улице. С одной стороны заброшка, а с другой – Дроздовы. Эти, хоть оборись, никогда не придут на помощь.

– Дай ключи и садись в машину, – велит мне Торганов. – Сам принесу.

– Еще Зеро покормить надо, – спохватываюсь я. Инстинктивно тяну время и стараюсь не смотреть на крепкую фигуру моего

мучителя. За время, что мы не виделись, Виктор Петрович превратился в самого настоящего красавца. Да и раньше был ничего так.

– Хорошо, – терпеливо соглашается Тор. – Кормим собаку. Забираем кресло и едем. Только учти, Лиза. Это единственный шанс решить проблему миром. Хоть одна выходка с твоей стороны и пеняй на себя.

– А что ты мне сделаешь? – смотрю с вызовом.

– Увидишь, – цинично усмехается Торганов. – Но лучше не нарываться. Это тебе мой такой дружеский совет, – добавляет ощерившись.

Дергаюсь как от удара. Сразу же на ум приходят рассказы невестки. Аня у нас адвокат. И пару раз защищала девчонок, у которых мужья и их родственники отнимали детей. Одну девочку даже посадили…

– Даня, пойдем Зеро покормим, – предлагает Витя ребенку и помогает выйти из машины. – А то мы уедем, он проголодается, – объясняет, улыбаясь довольно.

«Вот когда он настоящий?» – удивляюсь мысленно переменам в Торганове. Меня одним взглядом сожрать готов, а на сына насмотреться не может.

– Зеро чужих не любит, – тут же докладывает Данька. – Знаешь, как он кусается больно?

– Но нас он любит, – весело замечает Торганов и поворачивается ко мне. – Чем кормить? Готово уже? Или ты только кости собралась размораживать?

Словно на автомате бегу в кухню за кастрюлей собачьего варева. Затем на крыльце высыпаю кашу с мясом в собачью миску.

– Лиза, а кресло? – дает мне новое поручение Тороганов.

– Зеро! – зову пса и одновременно достаю из кармана ключи от машины. И щелкая сигнализацией Рэнджа, сама себя ненавижу за бесхребетность и малодушие.

– К собаке нельзя подходить, сынок, – поднимает сына на руки Торганов и снова буравит меня гневным взглядом. Будто выговаривает за все мои прегрешения. И за Зеро тоже.

– Все, Лиза, – роняет, предупреждающе. Установив автокресло в мерс премиум-класса, совершенно спокойно усаживает ребенка. – Едем, сынок.

– А мама? – растерянно спрашивает ребенок.

– И мама тоже, -спохватившись, бегу к машине.

– Садись с Даней, – открывает заднюю дверцу Тороганов. И усевшись за руль, щелкает центральным замком.

– Куда ты нас везешь? – интересуюсь запоздало.

– Домой, – отрывисто бросает Витя. – Там и поговорим. А пока можешь поспать, Лиза, – разрешает великодушно.

«Вот спасибо!», – сжимаю губы, силясь не разреветься. Какого я струсила? Не заорала? Не выставила Торганова вон. Не захлопнула дверь перед его носом.

Как он когда-то просил.

Будешь уходить, захлопни дверь. Вот же гад!

Сглатываю застрявший в горле сгусток обид злости. И напряженно смотрю в окно, за которым мелькают сначала Шанские улочки, а затем и поля на трассе.