Вернуть мужа. Стратегия и Тактика
Шрифт:
– Разве?
– ехидно усомнился старый врач и, не сводя с меня едкого взгляда, иронично спросил, интонационно расставляя логическое ударение:
– Ваш муж четко и ясно, в здравом уме и твердой памяти, глядя вам в глаза, САМ сказал, что вас НЕ любит, жить с вами НЕ будет и у него есть ДРУГАЯ женщина?
– Да. Нет. То есть, да. Было немного не так, - я даже растерялась от такого напора.
– А как все было? Вспоминайте, как можно подробнее вспоминайте.
– Я не хочу еще раз это переживать. Я три дня забыть и забыться пытаюсь. Только начало казаться, что получится...
–
– Стадий? И какая у меня?
– Первая. Погружение с отрицанием. Варя, сам факт измены - точка невозврата, если только у вас не свободный брак, но в таком браке измены как таковой не существует. Мои вопросы не формальные, это вопросы-ориентиры. Вам сейчас надо понять, где вы, на какой стадии развития отношений находитесь.
– Развития?
– Любое изменение - это развитие, прогресс только теоретически противоположен регрессу. Это тоже изменение. Любая деградация - движение. Как говорится, "вниз по лестнице, ведущей вверх".
– Вы читали Бел Кауфман? У нее же все наоборот про верх и низ.
Моя любовь к литературе началась в бабушкином мире книг, музыки, старых фотографий. Каждый вечер перед сном, если я жила или ночевала у бабы Лизы, мы читали. По очереди, вслух: то она, то я. И вечера с романом "Вверх по лестнице, идущей вниз" я помню очень хорошо. Бабушка достала из старого книжного шкафа потрепанный журнал "Иностранная литература" за 1967 год.
– На удивление, сохранился, - она бережно погладила обложку.
– Ты не представляешь, через сколько рук прошел этот номер! Только в нашем доме на него записывались в очередь десятки людей.
И потом, когда книга была уже прочитана, мы с бабушкой время от времени приветствовали друг друга первым предложением романа "Привет, училка!", а прощались на ночь последними словами романа "Привет, зубрилка!"
Начинаю противненько и нервно хихикать, впервые без боли в сердце вспомнив бабу Лизу. То ли свежая боль вытеснила старую, то ли чувствую облегчение от того, что бабушка не видит, во что превратилась моя "вечная" любовь.
– Бел Кауфман всего лишь Белла Михайловна Койфман, между прочим, внучка самого Шолома-Алейхема. Мне ли не знать? Не отвлекайтесь. Я обозначу круг вопросов, отнеситесь к ним серьезно.
Михаилу Ароновичу откровенно не нравится мое хихиканье, он даже слегка морщится:
– Придумайте для понимания важности какую-нибудь ассоциацию или образ, как вы любите, нам нужны не предположения и фантазии, а взгляд на реальное положение дел.
Дел? Закрываю глаза, откидываюсь на высокую спинку кресла, младшего брата "моего" антикварного дивана, кладу руки на крылья грифонов, пытаюсь расслабиться. Логика и философия никогда не были моими сильными сторонами. Вспомнила, как, подражая бабушке, читала много лет назад Мышильде на ночь Кэрролла и как мы хохотали над словами: "Если бы это было так, это бы еще ничего, а если бы ничего, оно бы так и было, но так как это не так, так оно и не этак!
Круг вопросов. Реальное положение дел. Вопросы-ориентиры. Ничего не приходит в голову, кроме красных флажков, которые прикалывают к карте, обкладывая со всех сторон беглеца, преступника, того, на кого идет охота. Не хочу быть жертвой. Что-то другое надо придумать... Не буду строить загон из вопросов - буду строить забор из ответов.
Старик просто бросался в меня вопросами, не давая сосредоточиться, словно оперативник, взявший подозреваемого на трупе и выбивающий нужные следствию признания:
– Измена мужа - факт или только ваши подозрения? Если факт, должны быть убедительные доказательства.
– Муж имел мужество или наглость вам признаться? Или вы узнали сами?
– Если вам кто-то сообщил об измене, то можно ли на слово доверять этому человеку, не может ли у него быть какой-либо выгоды, корысти в вашем расставании с мужем?
– Знает ли муж, что вы в курсе ситуации?
– Отношения на стороне закончились, продолжаются? Или это был единичные случай?
Цепочка ответов выстроилась стройным крепким забором.
Да, факт.
Нет, узнала сама.
Нет, никто не сообщал, не подстраивал неожиданную встречу, не подбрасывал фото или видео.
Да, муж в курсе, что я в курсе.
И вот она, брешь в новом заборе - последний вопрос. А пес его знает, когда начались, закончились ли...
– И самый главный вопрос, Варя. На каждой стадии выхода из шока вы будете отвечать на него по-разному. Чего вы хотите? Чем все должно закончиться, чтобы было так, как хотите именно вы?
– Выстрел в сердце, расчленёнку, утопление не упоминать?
– Возрождается чувство юмора?
– Михаил Аронович радостно хлопает себя по коленке.
– Это первый признак выздоровления тяжело больного.
Я с ужасом понимаю, что сейчас, в этот момент, уже не могу точно сказать, что мне надо. Два дня назад - забросать гранатами обоих, сутки назад - уронить и пинать ногами, но только его, сегодня - забраться в норку и сдохнуть самой. Что выбрать?
– Есть варианты концовок любых отношений. Сейчас вам следует, пусть и формально, держаться за один из таких вариантов.
– Глупости, Михаил Аронович, тысячи семейных пар - сотни тысяч вариантов выхода из ситуации.
– Уверены?
– усмехается старик, подходит к изящному столику, на котором расставлены шахматы из венской бронзы конца девятнадцатого века. Дядя Георгоша когда-то очень давно (первый и единственный раз) подводил нас с Вовкой к этому столику, и мы, сложив руки за спиной (чтобы не дай бог!), с восторгом рассматривали шахматные фигурки в виде самых разнообразных кошек. От короля-кота и королевы-кошки в красных и синих одеждах до милых пешек в образе стоящих на задних лапках котят с красно-розовыми и сине-голубыми бантами на шейках. Меня умилил, а Вовку развеселил шахматный конь, представляющий из себя кота, скачущего на детской лошадке. Ну той, которая состоит из длинной палки и лошадиной головы. Мы с Вовкой потом выискали этот набор в каталоге, оказалось, что приблизительная стоимость таких шахмат около пятисот тысяч рублей.