Вернуть себя
Шрифт:
– Не стукай слишком сильно, тогда вода останется в ванной. Хорошо, малыш?
– Прости, пап, – кротко прошептал Гарри и несильно ударил по воде, показывая, что понял, как надо играть.
– Все в порядке, – заверил его Снейп. Зачерпнув ковшиком немного воды, он начал поливать резвящихся детей.
– Ой! – внезапно воскликнул Драко – Мы забыли игрушки!
Он ловко выскользнул из ванной и голышом побежал в комнату, заливая по дороге весь пол водой. Северус, чертыхнувшись, попробовал перехватить его, но промахнулся. Глядя, как зельевар тяжело
– Над чем вы смеетесь? – потребовал ответа вернувшийся Драко. В одной руке он держал шар, в другой – две фигурки волшебников, одновременно прижимая к груди кубик с отверстиями.
– Ты все залил водой, – растягивая слова, в притворном гневе сдвинул брови Северус. Гарри хитро прищурился.
– Нет, – возразил Драко, плюхаясь назад с ещё большим всплеском. – Ой! Я нечаянно, пап!
– Драко, – зарычал Северус. – Ты залил весь пол.
– Ну, – надулся блондин. – Извини.
– Все хорошо, я помогу тебе убрать, Рей.
– Спасибо, – вежливо ответил Драко и вручил товарищу одну из фигурок. – Давай играть.
Пока непоседы были заняты игрушками, Северус тщательно вымыл их мягкой мыльной губкой. Он смеялся над их проделками, и мальчики охотно вторили ему. Когда пришло время мыть волосы, он попросил их прекратить игру, и оба послушались, хотя особого восторга эта просьба не вызвала. Очень осторожно, Северус намыливал детские головки и еще более осторожно смывал шампунь. Просто чудо, что никому ничего не попало в глаза.
– Так, теперь становитесь на коврик, чтобы я мог вас высушить.
– Но, папа! – запротестовал Драко. – Мы играем!
– Немедленно, Драко, – повторил Северус.
Гарри начал подниматься, как было велено, но засомневался, поймав требовательный малфоевский взгляд. Северус взмахнул палочкой, охлаждая воду. В рекордное время дрожащие мальчишки оказались на коврике. Драко ныл непереставая, пока Северус с помощью заклинания чистил их одежду и натягивал на строптивцев футболки и нижнее белье.
– Если ты не перестанешь скулить, я засуну тебя обратно, – мрачно пообещал профессор.
Драко затих, скрестил руки на груди и дулся всю дорогу, пока они шли к кровати.
Северус уложил детей и накрыл одеялом. Но прежде, чем он успел отойти, мягкий голос Гарри остановил его.
– Ты расскажешь нам что-нибудь?
– Да! Расскажи, – возбужденно подпрыгнул Драко, напрочь позабыв об обиде.
– Ладно. – Северус присел, чтобы рассказать забавную историю, слышанную когда-то в детстве.
Через пять минут малыши спали, и зельевар склонился над ними. Нежно пробежался пальцами по мягким волосам Гарри, поправил одеяло на плече Драко и вздохнул. Что они сделали с ним?..
Наложив следящее заклинание, мужчина тихо вышел из комнаты. Чуть влажная мантия устало качнулась вокруг ног.
* * *
В то время как Северус направлялся к кабинету директора, чтобы поговорить с Альбусом, студенты
Панси, Винсент и Грэгг ушли одними из первых. Они спешили к подземельям, но отнюдь не в комнаты Слизерина. Вместо этого, троица расположилась в одном из пустых классов.
Это было темное, сырое и мрачное помещение, но оно как нельзя лучше подходило для их целей.
Винс наложил заглушающие и маскирующие чары, чтобы магию, которую они планировали использовать, не обнаружили.
Грэгг установил в центре большой серебряный бассейн с водой и нарисовал треугольник вокруг него.
Панси освободила место для работы. И ни один из них не проронил и слова.
Чары многоликости – ритуальное волшебство, не входящее в программу шестого курса, но известное большинству чистокровных магов, так как эти чары часто использовались в быту. Заклинание было сложным, один незначительный промах мог разрушить все, но та разновидность чар, что они выбрали, была одной из самых простых. Каждый из слизеринцев стал в углу треугольника, и они одновременно опустили палочки в воду.
– Я придам ему материальную форму, – мягко сказала Панси.
– Я создам образ его магических чувств, – предложил Винс. Грэгг кивнул: – Значит, его индивидуальность – моя забота.
– Вы готовы, парни? – в темных глазах Панси горела решимость.
Они кивнули, и девушка глубоко вздохнула. А когда выдохнула – все трое запели на языке, напоминающем латынь. С конца палочек заструился свет. Дрожа и переливаясь, он чрезвычайно медленно стал заполнять емкость с водой.
Но даже после того, как минуты превратились в час, а свет был лишь на полпути к своей цели, ни один из подростков не пошевелился.
* * *
Трое гриффиндорцев терпеливо выжидали, пока все однокурсники улягутся спать, чтобы под плащом-невидимкой Гарри покинуть башню. Рону и на этот раз ничего не сообщили.
Друзья осторожно пробирались по замку, стараясь не попасться кому-нибудь из профессоров на глаза и не запутаться в плаще. Перешептываясь и пихая друг друга локтями, они наконец добрались до коридора, ведущего к лазарету. Невилл спрятался в пустой классной комнате с одной стороны, Джинни в туалете с другой. У каждого имелась зачарованная монета – если они заметят чье-то приближение, то смогут подать сигнал тревоги, и монета, нагревшись, предупредит Гермиону.
Девушка медленно приоткрыла дверь в Больничное крыло и проскользнула внутрь. Все кровати были пусты, и она облегченно выдохнула – значит, никто не заметил, как дверь открылась сама по себе. Стараясь производить как можно меньше шума, Гермиона добралась до кабинета мадам Помфри.
Медсестра спокойно спала. На это они и надеялись. Одной рукой вытащив из кармана пузырек, гриффиндорка другой зажала себе рот и нос. Поддела пальцем крышечку, открыв его, и вылила содержимое в комнату. Дым быстро заполнил все помещение и также быстро рассеялся. Это гарантирует ведьме, по крайней мере, четыре часа глубокого сна.