Вернуть тебя. Детектив для попаданки
Шрифт:
— Кто вы? Вы меня слышите? — говорю я в трубку, но голос на другой стороне молчит…
— Мне бы хотелось верить, что у тебя все хорошо… — тяжелый вздох, — но разбивается сердце, понимая, что я тебя никогда не увижу… и что ты никогда не узнаешь, как я любил тебя… как я пытался все исправить…
— Кто вы? — кричу громко в трубку, но кажется, тот человек на другом конце провода, меня не слышит… и даже эти слова говорит вовсе не мне… Может он не понимает?
— У меня все получилось, Эмили, я узнал это сегодня… — опять тяжелый вздох, —
— Александр Аспен? — на меня снисходит понимание, — Это вы? — спрашиваю я, но знаю ответ. Как и знаю, что мне никто не ответит на мой вопрос. Этот телефонный разговор на самом деле — послание. И не мне…
— Времени мало… Я уже не могу ничего исправить… — говорит уже быстро, и голос немного удаляется от трубки, будто бы он оглядывался по сторонам, когда говорил, — Если ты слышишь меня… я надеюсь, что ты не слышишь… но если ты в мире Полутонов, незамедлительно возвращайся назад. Тебе нельзя там быть! Только не тебе! Ищи «воронки», — посторонний звук слышится на заднем плане, — Эмили, знай, твой отец любил тебя, как и твоя мать… — говорит впопыхах, судорожно сглатывая, — Берегись того человека, ты поймешь кого… — гудки, Аспен недоговорил, но перед сбросом звонка, я успеваю услышать другой голос на заднем фоне…
Воронки. Нужно искать некие «воронки». Это порталы в наш мир?
Аспен смог приручить мир Полутонов. Он оставил послание. Для Эмили. Но она здесь. Была… Или нет. Я видел ее издали. И, кажется, у нее не было шрамов на лице. И Виктор… Он был другим… Моложе…
Поворачиваюсь на звук завывания ветра. Иду по коридору, слыша каждый свой шаг, усиленный эхом, и чем ближе я подхожу к новой двери, мои шаги становятся громче.
Открываю…
И все еще слышу ветер. Будто вьюга просачивается сквозь… трещину.
Воронка?
Осматриваю новое помещение. Это дом, темная кухня с белой печью. Сумерки.
Это место такое. Не могу понять… будто я чувствую, что здесь был кто-то важный для меня. Голова идет кругом, и я слышу стук своего сердца у горла. Ведь я вижу ее…
Нина…
Моя Нина…
Она…
Такая юная…
— Нина, — зову я и пытаюсь подойти к ней, но снова не могу. Я будто за невидимой стеной.
— Нина, принеси пожалуйста лампу в комнату, — слышится женский голос где-то вдалеке.
— Хорошо, мама! — Нина заворачивает на кухню и берет лампу…
— Нина! — кричу я, и чувствую… свои слезы… я и не заметил, как они успели скатиться по щекам.
Нина останавливается и медленно поворачивается, глядя в пространство сквозь меня… не видит меня.
На ее красивом лице недоумение. Она хмурится, озадаченно пытается понять что-то. Тяжело дышит.
Миг. И она роняет лампу, хватается за горло. На ее лице страх и паника.
— Нина! — кричу я, но она не слышит. Безысходность и страх за нее — вот, что я чувствую. И эти чувства поглощают меня, что я рычу сквозь зубы от жуткой боли, ощущая жгучие слезы,
Я вижу над ней воронку, черную. Черные нити оплетают ее… Утягивая в небытие…
— Нет! — протяжно кричу, и все так же не могу приблизиться. Я вижу эту черную воронку. Злость. Боль. Потеря. Желание снести всех на своем пути… На пути к своей любимой…
Я сжимаю грудь, напротив сердца, там, где сейчас невыносимо болит… и ощущаю там… карточку…
Быстро, будто очнувшись, достаю фотоснимок… Наш с Ниной танец, фотокарточка которую вручил мне Рунольф.
— Нина? — слышу голос и направляю взгляд. Вижу перед собой женщину. Это мама Нины?
Она наклоняется к разбитой лампе, трогая осколки.
— Нина! Где ты? — она взволновано зовет дочь, оглядывается по сторонам.
Я слышу щелчок, и перевожу взгляд на невысокую тумбу с выдвижным ящиком. Подхожу и тяну ручку. Ящик открывается.
Мама Нины переводит взгляд на выдвинутый ящик, хмурится и делает шаг назад, недоумевая.
Я смотрю на фотокарточку в своих руках… Я должен сообщить…
Кладу фотоснимок в ящик и задвигаю его.
Женщина все так же стоит, держа в руке осколок. Она напугана, но все же, подходит и уверенно открывает ящик, на секунду одергивает руку… и потом достает снимок.
Несколько секунд она рассматривает фотокарточку. И на ее лице сменяется сразу несколько эмоций. Прикладывает пальцы к губам, вздрагивая. Она видит четкое изображение Нины, счастливой дочери. Видит и меня, но только на снимке. Переворачивает карточку и со смесью удивления и паники читает:
"Моим дорогим друзьям, любящим друг друга Нине и Джону, на добрую память от старого друга, Марка Рунольфа-старшего. В моем сердце всегда: похищенная иномирянка Нина и ее доблестный рыцарь Джон Вик…"
Рунольф… Спасибо тебе, дружище…
Мама Нины переворачивает фото и рассматривает изображение, опять прижимая пальцы к губам… Стекают ее слезы… Но женщина… улыбается сквозь них… Всхлипывая…
Я чувствую, что могу сделать шаг… Я прохожу мимо растерянной женщины, которая, будто чувствует мое присутствие. Я спешу в направлении черной воронки…
Оборачиваюсь, чтобы сказать… Мне это нужно, мне нужно сказать… даже, если меня не услышат:
— Я люблю вашу дочь… И я обещаю, что Нина будет счастлива… — меня уже засасывает черная воронка, но напоследок вижу, как женщина оборачивается и смотрит мне в глаза:
— Береги ее… — все, что успеваю услышать…
*** Продолжение от 15.11.23.***
Черные щупальца тьмы опутывают меня. По ощущениям, будто я ныряю в болото. Но знаю, что вскоре это состояние удушения пройдет, я жду завершение перехода.
Тьма рассеивается, как туман., стекая с меня тенью. И я оказываюсь в пустом глухом пространстве. Будто меня накрыли коробкой. Я иду по тусклому коридору. Под ногами не вижу пола, но слышу свои шаги, будто иду по плиточной кладке. Звук шагов усиливается, и я снова чувствую ветер…