Вернуть тебя. Детектив для попаданки
Шрифт:
— Я рад… рад… — Рунольф говорит весьма обыденно, будто он психиатр и всегда встречает таких сумасшедших, как я… — рад, если, я вам чем-то помог, Джон! — добро отвечает мне профессор, всматриваясь в меня… и его повозка трогается с места…
Провожаю взглядом удаляющихся ученых, где сидит мой друг, Марк Рунольф-старший, который, наверное, не в курсе, кто я такой и что нас связывало… Или все же …
И все-таки он необычный, этот человек… На сколько много он знает, стоит только догадываться… Из него бы получился отличный
Марк Рунольф — разведчик мира Полутонов…
Не успеваю сделать себе отдых на мысленное лирическое отступление, как вижу худенькую фигуру, крадущуюся, опасливо смотрящую по сторонам.
Мое сердце начинает трепетать. И я улыбаюсь самой сильной улыбкой, на которую только способен.
Вижу, как мое сокровище запрыгивает в карету поправляя плащ. Обхожу транспорт с другой стороны, быстро открываю дверь и запрыгиваю на сиденье перед Ниной.
Момент… Длинною в вечность.
И, опять, время остановилось, когда я смотрю и вижу ее…
«Вспомни меня!» — проносится где-то в сознании.
Но, Нина пугается… Она просто в ужасе смотрит на вошедшего в карету человека, прижимая к себе небольшую сумку, отгораживается, защищается.
Она поправляет капюшон плаща и смотрит на меня…
А я в это момент выгляжу, наверное, как идиот. Я улыбаюсь и, кажется, свечусь от счастья. Я так сильно хочу ее обнять, прижать к сердцу.
Моя любимая. Еще юная. Но она мало поменялась с возрастом. В те свои 24 и в эти 18 она выглядит одинаково. Разве что сейчас более запуганная…
— Нина, ты помнишь меня? — спрашиваю ее, потому что вижу, некое узнавание, смущение в ее взгляде… Сдерживаюсь… не разрешаю себе ее коснуться… Но очень хочу…
— К-кто вы? — тихо спрашивает, осматривает меня, мило хмуря брови. Она смущена? Вижу, как ее щеки заливает румянец, и ее прежняя бледность отступает. Нина закусывает губу и сильнее прижимает к себе свою сумку.
— Ты ведь узнаешь меня? — я, наверное, умоляюще смотрю ей прямо в глаза. Я так хочу, чтобы она тоже помнила. Ведь столько всего произошло с нами…
— Я не… — Нина в замешательстве, она смотрит на меня, немного наклонив голову в бок. Она будто бы знает, помнит, но… — этого не может быть… — тихо говорит она, но я слышу.
— Что не может быть? — подаюсь вперед, но осекаюсь, вижу, что Нина боится…
— …но это невозможно! — говорит, и трясет головой немного, будто старается сбросить наваждение…
— Нина, ты знаешь… меня! — я не отступаю. До чего же я упертый. Я хочу, чтобы она сама вспомнила меня… Но если и не вспомнит, я сделаю для нас новое, лучшее будущее…
— Я… видела вас… во сне… — говорит, не смотря в глаза, она сама не верит в происходящее…
Я подаюсь немного вперед, смотрю на ее руки. Но Нина видит, что я стремлюсь нарушить ее личное пространство, и напрягается, но не отступает.
— Каждый раз… — судорожно вздыхает, — каджый раз я видела вас во сне… —
— И каждый раз, в конце… вы умирали… — тихие слова… Нина помнит… Она помнит тот момент, когда в меня выстрелил Слаг… Она вернулась тоже! Нина тоже вернулась в прошлое, наше прошлое… только это теперь, получается, наше новое, наше будущее…
Нина вернулась назад… и последним, что она видела в том нашем варианте реальности — моя смерть.
— Ты помнишь мое имя? — спрашиваю… Почему-то это сейчас это мне так нужно.
Нина думает, немного хмурится… А я почти в маленьком личном отчаянии, как слышу…
— Джон? — неуверенно и боязливо…
И теперь я ликую внутренне и внешне, хочу обнять свою любимую девушку… Утешить, сказать, что я жив, я вернулся, я смог…
Но, Нина переводит взгляд на мою форму, напрягается. О нет!
— Сыщик! — вздрагивает она и смотри на меня с ужасом. И дергается с места.
— Нет! Нет! Подожди! — кричу ей, потому что она быстро выбегает из повозки и несется в сторону дикого парка.
— Не бойся, Нина! — выпрыгиваю из кареты за ней, спотыкаюсь немного на ступеньках. Вижу, что зеленое платье мелькает уже среди деревьев. Плащ Нины сброшен, как и ее сумка. Подхватываю сумку и несусь за ней.
— Нина, стой, не бойся меня! — кричу ей. Бегу, перепрыгивая поваленные деревья и уворачиваюсь от веток, бьющих в лицо.
Нина бежит впереди, держа платье. Ее волосы цепляют ветви, и одна из ее лент остается на дереве.
— Нина, стой! — я почти добежал да нее.
Хочу ухватить ее за плечо, но натыкаюсь на ветку и падаю на нее, сбивая Нину с ног, и мы катимся немного с холма, по сухой листве. Останавливаемся. Я нависаю над своей беглянкой.
— Отпустите! — она бьет меня кулачками по груди, пытается выбраться из-под меня — не пускаю. Сейчас я как дурак, счастлив, что она со мной и так близко.
— Отпусти! Мне нельзя обратно в Глемт! — в отчаянье просит меня моя любимая.
— Я знаю, Нина! — приближаюсь к ее лицу, а она останавливает это "избиение" меня и завороженно смотрит, и этот ее взгляд тепло отзывается у меня в душе… — я не собираюсь тебя возвращать Слагу…
Она не верит, пытается понять…
— Но… тогда… зачем вы меня преследовали? — спрашивает… но будто бы знает ответ… или догадывается…
— Потому что… я не сон, Нина, — говорю, немного съедая взглядом ее глаза, губы… Сжимая ладони на ее плечах. Хочу сказать, что люблю ее… Но, наверное, я ее сейчас напугаю этим… — в том мире, то есть, в Межмирье, куда ты попала после своего мира, когда тебя выкрал Слаг и его ученый. Там был я… — говорю и вижу, как меняются эмоции на ее лице, смесь удивления, радости, тревоги, непонимания, успокоения…