Вернуться – 2
Шрифт:
– Слышь, шкет, ты не на свои места сел, – раздался низкий густой мужской голос. – И баб своих попроси места освободить. Это наши места!
Герман слушавший восторженную Настю, делившуюся с ним впечатлениями, повернул голову в сторону прохода – его кресло было ближайшим к нему.
Там стоял мужик лет под сорок, явно бывший борец, судя по сломанным ушам и могучим плечам. Правда пик его карьеры давно прошел, судя по объемному пивному животу, вес был килограмм под сто десять. Почему-то у Германа он сразу стал ассоциироваться с
На его шее блестела толстенная золотая цепь и здоровенная печатка на среднем пальце. Одетый в дорогой костюм, сидевший на нём, как на корове седло, типичный «новый русский». Может из-за пухлых щек или жировых складок на шее…
Рядом с ним стояли, скорее всего, жена и дочка. Обе были одеты также дорого, но как-то безвкусно. При этом обе страдали от ожирения: складки жира были видны невооруженным взглядом. Лоснящиеся щеки и толстые шматы сала на шее. Особенно Герману не понравились их взгляды, выражавшие презрение и какое-то непонятное для него превосходство над окружающими.
– Мне кажется вы ошибаетесь, – спокойно сказал Герман. – Вот наши билеты, – он вытащил их из кармана.
– Я не знаю, что у тебя там за билеты, но ты со своими бабами занял наши места, – боров продолжал наглеть.
– Я вроде ясно сказал, что это наши места! – Герман встал, немного охреневая от нахальства этого борова.
– В чём дело? Что происходит? Сейчас спектакль начнётся, а вы!.. – к ним быстро подошла билетерша, приглушая голос, переходя чуть ли не на шипение.
– Да вот, дядя ошибся, но почему-то не понимает этого, – на лице Германа заходили желваки.
– Да? Покажите билеты, – обратилась она к Герману. – И вы! – потребовала она от борова.
– Да, действительно, вы ошиблись, здесь шестой ряд, а у вас пятнадцатый. Ваши претензии необоснованные, – обратилась она к «новому русскому». – Пройдите на свои места, – указала она рукой семейки хамов в направлении их мест.
Было заметно, что уходить, не солоно хлебавши, толстый дядя – ну очень не хочет, но на него стали оборачиваться с первых рядов, да и другие окружающие зрители стали не очень дружелюбно на него посматривать.
Устроить скандал на ровном месте возможно, но последствия его неизвестны – толстяк предпочел отступить, но именно отступить…
– Мы не закончили, – пышущий злобой мужик глянул на Германа. – Пойдём! Лариса, Клара! – и семейка, потрясая телесами отправилась на свои места.
– Согласен, – еле слышно сказал Герман, очень внимательно смотря, где сядет эта троица.
– Ой, Герман, так страшно было, – пискнула Настя, вцепившись в его руку, когда он сел.
– Нормально всё, дорогая. Давай смотреть, – успокоил он её.
*********
«Ерунда какая-то? Нет, ну там в самом начале девяностых, ну может быть такое и было, но тут– в театре, такая борзота?» – Герман не мог понять, почему этот обнаглевший кабан так себя вёл.
– Денег пожалел! А теперь
– Да, пап, как нищеброды! – подключился «лобзик» – дочка Клара, недовольная тем, что они будут так далеко сидеть.
Георгий Николаевич, бывший борец в вольном стиле, тяжелый вес, внезапно разбогатевший, от этого немного потерявший чувство меры был зол. Ему повезло со своими друзьями, которые крутились в сфере нефтяного сектора страны – занимаясь не совсем законными схемами.
Он уже привык, что его деньги и габариты помогают решать все проблемы, а тут такая ерунда…
Денег он не пожалел, а просто забыл купить билеты. И только вчера приобрел в три цены на эти места для бедноты. Дочка и жена начали пилить его, как только они сели. Он только отдувался, думая, как решить этот вопрос.
И тут он заметил, что рядом со сценой есть три свободных места. Несмотря на то, что все окружающие места была давно заняты, на них никто не садился.
И он решил, что стоит немедленно занять их, и тут места заняли какой-то молодой щегол с молодой девушкой и женщиной лет за сорок.
Но Георгий Николаевич уже двигался к пустым местам вместе со своей семьей, так что решил пойти нахрапом. посчитав, что молодой парень струхнёт и уступит. Но не получилось.
– Ничего, в антракте мы с тобой поговорим, – еле слышно сказал Георгий Николаевич, глядя в затылок своему обидчику.
ГЛАВА 5
Женщины завороженно смотрели идущий спектакль, не отрывая глаза от сцены, наслаждаясь каждой минутой действа.
Герман с удовольствием смотрел на живого и относительно молодого Караченцова, который великолепно играл, как делал это каждый раз при выступлении в этой рок-опере.
И блистательные Александр Абдулов, тоже ещё живой, и Виктор Раков… Инна Пиварс в роли Кончиты была хороша, но на взгляд Германа Алёна Хмельницкая играла лучше. Но всё это вкусовщина, так что…
Объявили антракт и Герману чуть ли не силком пришлось выводить тёщу и Настю из зала. Те никак не могли отойти от того, что любимый спектакль они видят здесь и сейчас в живую. Надо было сходить в буфет, куснуть чего-нибудь.
– Караченцев просто душка… – закатывала глаза Наталья Николаевна
– А Абдулов? А Раков?.. – вторила ей Настя.
Женщины живо обсуждали первую часть рок-оперы, стоя за столиком на длинной ножке, поглощая небольшие салатики, заедая их бутербродами, которые были куплены для них Германом в буфете.
«Ага, и ты тут! Ну это просто замечательно… Бабы, говоришь!», метрах в пяти от них за другим столиком стоял этот боров со своими жирными созданиями.
Судя по тяжелому взгляду «нового русского», тот отслеживал Германа, будто ожидая чего-то.
– Ну и отлично, – тихо под нос сказал он сам себе: – Дамы! Мне пора попудрить носик, – обратился он к женщинам.