Вернуться Назадъ
Шрифт:
«Господи, какое удивительное создание я вижу рядом с собою! Как пленят меня эти зелёные очи, просто так и не описать! Сколько женщин я встречал в своей жизни, но ни одной такой! Сколько я испытал за 30 лет, столько разных и ненастоящих чувств, столько лживых смешков и душевной тоски, но ни разу не испытывал того, что сейчас внутри!» – размышлял Преображенский, – «Какое-то особенное состояние возродилось в моей душе после танца с нею, словно я был неизлечимо болен и в миг вылечился! Будто я только что появился на свет и вдохнул в себя, наконец, все краски предстоящей жизни.
– Алиса, должен высказать вам, что вы меня удивляете с каждою минутою, проведённою с вами, всё более и более. Такое чувство, что я гляжу на вас и вижу давным-давно известного мне человека, но одновременно с этим вы мне так незнакомы.
– Так давайте же знакомится, теперь мы можем вдоволь наговориться. – явно закокетничала девочка. – И чем же я вас поражаю?
– Собой, Алиса. То я вас чуть не задавил, то вы говорите, что танцевать не умеете, хотя точно утаиваете от меня превосходный танцевальный талант и, видно, хорошую бальную школу.
– Но я была честна с вами каждую секунду. Никогда бы даже и не подумала бы танцевать, и, конечно, никогда бы не стала этому обучаться. Но хочу заметить, что вы бы могли стать лучшим из лучших учителем танцев.
– Перестаньте… – смущённо улыбнулся граф, – Расскажите мне, пожалуйста, о себе, дорогая Алиса, чем любите заниматься, как проводите своё время?
– А вы шпион? Зачем вам нужно всё знать, Андрей Анатольевич? – пыталась флиртовать Алиса, после чего ускорила свой шаг, оставив исступленного Преображенского позади.
– Потому что вы нравитесь мне, Алиса! – догнал её граф и с горячностью заглянул в глаза. – Позвольте поцеловать вашу ручку.
Алиса протянула руку Андрею Анатольевичу и тот нежно, едва уловимо прикоснулся губами к кисти девушки. Никто не мог потревожить случившийся момент зарождения чистого чувства между Алисой и Андреем Анатольевичем. Момент поцелуя руки был настолько нежным, что весенние сверчки прекратили свои песни. Пару окружали благоухающие тюльпаны, наполняющие момент ещё большей романтикой, величественные ели скрывали пару от посторонних глаз, а молочный лунный свет создавал особенную атмосферу; кое-где погасли ночные светильники, и затуманилась дорожка.
– Мне нечего вам рассказать, я думаю, вам будет неинтересно слушать о том, что я пишу стихотворения, дописываю свой первый роман, пишу портреты и играю на пианино, так же заканчиваю учиться. – вступила девочка.
– Почему же не интересно? Вы живёте лучше меня. А вы сказали, что заканчиваете учиться, ваши родители, видно, очень заботятся о вас и вашем образовании, похвально. Собираетесь ли заграницу?
– Зачем мне заграницу? Я и тут рада быть.
– А как же университет, будущее? Хотя, впрочем, я наверно болтаю много лишнего, извините. – осёкся граф.
– Ничего страшного. Расскажите, чем вы занимаетесь?
– Ничем,
– Знаете, я тоже хочу как мужик. – серьёзно произнесла Алиса.
– Что, в поле высоком лежать? – добро захохотал Преображенский.
– Ну-у, собственно, а почему бы и нет. Не смейтесь! – пробубнила девчонка и дружески ударила графа в плечо, после чего сама засмеялась.
Алиса и Андрей Анатольевич проболтали и прохихикали до позднего времени, совсем позабыв о бале и о людях, которые, между прочим, уже стали шушукаться между собой о том, куда могла испариться пара сегодняшнего вечера. Граф и девчонка также обсуждали гостей съехавшихся на бал и чего-то касающегося Преображенского, его родственников, близких друзей, а Алиса в свою очередь всячески уклонялась от расспросов касающихся лично её.
– Алиса, милая, признайтесь мне, вы же не племянница Фёдору Михайловичу Достоевскому? – пытался вывести граф, – Или я не прав?
– Допрос!? – то ли вопрошая, то ли восклицая, засмеявшись, произнесла Алиса, наверняка зная, что от этой темы ей так и не удастся спастись.
– Я спрашиваю вас с глубочайшей серьёзностью.
– Хорошо, хотите честно, так будет вам честно! – вступила, чуть ли не крича, девушка. – Я умерла, правда не знаю, при каких обстоятельствах, но это совершенная правда! И вы, уважаемый, мертвы, да и не только вы, а абсолютно все люди этого мира, даже Фёдор Михайлович! – безумно объявила Алиса. – Я вообще из будущего, я из XXI века!
– Душа моя, Алиса, ну прекратите, что за вздор! – Еле выговаривая слова от безудержного смеха, воскликнул Преображенский, – Всё-то вы пытаетесь обратить в шутку, всё важное для меня обходите стороной.
– Скажите, вам смешно? Нет, вам смешно, вы скажите?
Андрей Анатольевич продолжал звонко хохотать.
– Вы всё разрушили своим поведением, всю атмосферу! – поднялась Алиса со скамейки и, простояв подле смеющегося графа некоторое время, пришла в ярость и бросилась скорым шагом во дворец.
Андрей Анатольевич даже не сразу прекратил улыбаться и ещё кричал вслед: «Алиса, куда же вы! Алиса, вернитесь!», но девушка упорно продолжала свой путь, всё быстрее и быстрее удалялась от Преображенского. Ворвавшись в мраморную комнату, в которой находился большой игральный стол, девчонка схватила Фёдора Достоевского за ворот и, с криками похожими на рёв зверя, повалила удивленного писателя на пол. Все игроки так опешили, что не могли ничего сказать или даже сделать, кроме как стоять и наблюдать за ошеломляющей сценой, развернувшейся перед ними. В этот момент с зала торжеств доносился фортепианный оживленный концерт с оркестром, так что картина выглядела не столько пугающе, сколько забавно, так что некоторые присутствующие не скрывали своего неуместного хихиканья, в такую абсолютно сумасшедшую минуту.