Вернуться (не)возможно 2
Шрифт:
– Я тоже тебя помню. – говорю осипшим голосом. Ангел спрыгивает с моих колен, подходит ближе к картине и рассматривает ее.
– Кто она? – поворачиваясь, смотрит на меня. Я перевожу взгляд на портрет. Мама улыбается мне с него.
– Это моя мама. – сглатываю, пытаясь протолкнуть ком, что встал в горле. Внутри нарастает страх. Боюсь, что Анжелика спросит, где она? Я не знаю, что родители в таких случаях ей говорят и были они. Не смогу объяснить крошке не расстроив ее. Пытаюсь отвлечь ее. – Ты тоже очень красивая. А какое у тебя замечательное платье… Я восхищен вашим нарядом миледи. – прикладываю руку к груди. Девочка улыбается и вертится по кругу на месте. Ее пышное платье приподнимается и кружится вместе с ней.
Анжелика останавливается и спрашивает,
Если бы я знал, что уже через несколько минут буду бежать сломя голову на ее пронзительный крик... Я даже себе представить не мог, чем закончится этот обед.
Глава 29 Катя
Петр Борисович проводит нам с Николя экскурсию по первому и этажу и ведет на второй. Идя по коридору, я заметила приоткрытую дверь. Сразу поняла, что эта комната Дэна. На стенах висели грамоты и медали. Она напоминала скорее комнату подростка, чем зрелого мужчины. Слева на стене я успела заметить плакат с мотоциклом. Зайти в нее не могла, поэтому просто замедлила шаг. Мы прошли в следующую дверь. Вдоль всех стен стояли стеллажи, на которых находились модели различных самолетов, вертолётов, танков и машин. Перед окном стоял стол, думаю, на нем и собирались эти модели. Возле окна стоял не высокий стеклянный шкаф, внутри него находилась уменьшенная копия этого дома, собранная из мелких деталей. Николя слушал рассказы деда о том, как и когда, появился тот или иной экземпляр, а я не могла оторваться от разглядывания макета дома.
Стоя у последнего стеллажа с моделями я услышала пронзительный визг Анжи. Сердце ухнуло в пятки, и я помчалась на звук ее голоса. Далеко бежать не пришлось. Дочь я нашла в комнате, дверь которой была напротив той, в которой находились мы. Подлетела к ней и опустилась на колени, осматривая ее с ног до головы. Она стояла в нескольких шагах от двери. Ручки ее были сжаты в кулачки и прижаты к груди, глазки расширены. Поворачиваю ее к себе за плечи.
– Доченька, что случилось? У тебя где-то болит? Ты испугалась? Почему ты кричала? – дочь смотрит на меня восторженным взглядом. Выдыхаю. С ней все в порядке. Только сейчас замечаю, что все сбежались на этот визг и стоят в дверях.
– Мамочка, смотри, сколько тут красивых кукол! – теперь обращаю внимание на обстановку вокруг нас. Уже мои глаза расширяются от удивления. Здесь, как и в соседней комнате, вдоль стен стоят стеллажи, только на них огромное количество разных кукол. В углу замечаю швейную машинку. Кажется, кто-то сшил большинство этих экспонатов на ней. Когда Анжи не носится с мальчишками и не запускает с ними квадрокоптеров, она, как и все девочки играет в куклы. Обожает расставлять их в кукольном домике и переодевать в различные наряды. Ее часами не будет слышно, если она начнет возиться с куклами. Я прекрасно понимаю, что эти куклы не ее, их нельзя трогать. Дочь не должна быть здесь.
– Ангел мой, в этих куколок нельзя играть. На них можно только любоваться, но ручками трогать нельзя. – дочка удивляется и прикладывает ладошки к щечкам.
– Мамочка, ты что? Если с ними не играть и не трогать их, они будут грустить. – Анжела пошла в наступление, узнаю этот умоляющий взгляд, глазки кота Шрека, сейчас покатится слеза. Реагирую быстрее.
– Анжи! – говорю и строго смотрю. Она сдувается. Поняла, что не сработает. – Почему, ты вообще здесь оказалась? Ты должна быть внизу с папой. Разве можно ходить по чужому дому без спроса? – Дочь опускает виноватый взгляд, складывает ручки в замочек и ковыряет мыском туфельки пол. – Анжела!
– еще строже говорю я.
– Прости. – отвечает тихо. – Я очень хотела посмотреть, что в этой комнате. Мам, куколкам здесь скучно. С ними никто не играет и не разговаривает. – показывает на них рукой. – Можно? Я чуть-чуть, самую капельку. – соединяет большой и указательный пальчики. Я отрицательно кручу головой. Но моя упрямица
– Анжелика, прошу тебя, не делай так. – говорю тихим голосом. Складываю так же руки и прикладываю к груди, надуваю губки. Делаю грустное лицо и глаза, через секунду в них начинают стоять слезы. Анри и Ник ухмыляются. Дочь понимает, что очередной трюк не сработал. Вздыхает и прекращает спектакль. Ник начинает смеяться громче. Дочь поворачивается на него, сверкает недовольно глазками, складывает руки на груди и топает ножкой.
– Чего ты смеешься? Если бы не мама, у меня бы все получилось. – строит рожицу и показывает брату язык. Поворачивается снова ко мне. Делает бровки домиком и надувает губы. Встаю, беру ее за руку и разворачиваюсь к двери.
– Простите нас. – обращаюсь к Петру Борисовичу и слегка сжимаю руку Анжи. Она понимает знак и опускает повинно голову.
– Простите меня, пожалуйста, я больше так не буду. – говорит дочь, смотря в пол.
Петр Борисович присаживается перед ней на корточки, улыбается.
– Ангел, ты права! Этим куколкам здесь очень скучно. С ними никто не играл и не разговаривал очень давно. – она поднимает на него глазки и расплывается в довольной улыбке. – Хочешь, мы вместе посмотрим их? Я расскажу тебе о каждой из кукол. – Анжела кивает. Подходит к нему ближе и обнимает за шею своими маленькими ручками. Он подхватывает ее и встает вместе с ней. Это такое милое зрелище, что с я трудом сдерживаю слезы. Отвожу взгляд в сторону, чтобы отвлечся. – Я покажу тебе любимую куклу моей жены. А потом ты сможешь забрать себе столько кукол, сколько захочешь. Хоть всех! – Анжи сидит у него на руках, обнимая ручкой за шею, и счастливыми глазами вертит по сторонам, рассматривая бесчисленное количество кукол. – Петр Борисович подводит ее к маленькой красавице, высотой не больше пятнадцати сантиметров. – Эта первая кукла моей жены! С нее началась эта коллекция. – с гордостью рассказывает он. Анжела смотрит на куколку, потом поворачивается к нему.
– Это та тетя, которая нарисована внизу? – он кивает. Дочка кладет ладошку ему на левчвую щеку, приближается и целует его в другую. Петр Борисович смотрит не нее с удивлением. Она наклоняется и говорит ему на ухо, но из-за тишины в комнате Анжелу все слышат. – В моем сне она просила поцеловать тебя за нее. – Дочь улыбается, глядя ему в глаза. Я стою в шоке, не понимаю, о чем она говорит. Петри Борисович, с трудом сглатывает, его кадык дергается. Он долго смотрит на нее, потом кивает, а из его глаза скатывается слеза. Анжи стирает ее пальчиками. Кладет обе ладошки ему на щеки и смотрит в глаза с тревогой. – Пожалуйста, не плачь! Я не заберу у тебя всех кукол, только одну. Я лучше буду приходить к тебе в гости и играть с ними. – он снова сглатывает. Видно, что ему трудно держаться. Его глаза наполнены влагой. – Только пообещай, что пока меня не будет, ты будешь играть с ними и разговаривать, чтобы они тут одни не грустили. – упирается пальчиком ему в грудь и соединяет бровки домиком. Он улыбается и кивает. Она опять целует его в щеку и обнимает ручками за шею, положив ему голову на плечо.
Я тихонько вытираю слезу в уголке глаза. Поворачиваюсь на Анри, вижу, что он тоже проводит пальцем у глаза. Перевожу взгляд на Дэна и моя челюсть готова упасть на пол. Он стоит без малейшего движения, а на его щеках мокрые дорожки. Анри видит мой шокированный взгляд, тоже смотрит на Дэна, затем, кладет руку ему на плечо. Тот вздрагивает и отмирает. Бросает беглый взгляд на меня и Анри, разворачивается и тихо покидает нас. Николя берет папу за руку и уводит в комнату напротив, где находятся модели самолетов. Хочет показать ему коллекцию Петра Борисовича. Там ему гораздо интересней, чем смотреть на девчачьи игрушки. Я остаюсь рассматривать кукол вместе с дочкой и Петром Борисовичем. Слушаю его рассказ, откуда приввезена та или иная красавица, а какую сделала собственными руками его жена.