Вернуться (не)возможно 2

Луна Соулей

Дэн с отцом не приехал. Петр Борисович извинился и сказал, что он был вынужден отправиться на очень важную встречу. После праздничного обеда дети убежали с аниматорами, смотреть развлекательное научное шоу, а взрослые остались за столом, общались на тему бизнеса и политики. Через час Петр Борисович стал собираться, и я вызвалась его проводить. Мы не спеша шли по дорожке к выходу с базы отдыха, где его ожидала машина.

– Катюш, спасибо тебе большое. У тебя замечательные дети. Они вдохнули в меня жизнь. Я за эти дни почувствовал себя моложе. – улыбался и мечтательно смотрел в небо. – Твоим родителям очень повезло. Может и у меня когда-нибудь будут такие прекрасные внуки. – я смотрела перед собой и меня раздирали противоречивые чувства. С одной стороны мне было стыдно, что я лишила его двух внуков, а с другой – не понимала… А как же его внук или внучка от Кристи? Он не признал этого ребенка? Почему он радуется моим детям, когда у него есть внук или внучка, а может уже оба? Дело в том, что эта девушка из обычной семьи или с детьми что-то не так? И почему их не было на семейном обеде? Он не хочет с ними общаться? Но как бы мне не было любопытно, спрашивать я не стала. Мне бы со своей совестью разобраться.

– Петр Борисович, спасибо вам за теплые слова. Ник и Анжи тоже очень полюбили вас. Да вы и сами это видели. – смотрю на него с улыбкой. Он кивает в ответ. – Обещаю, что во

время поездок в Россию с детьми, мы обязательно будем заезжать к вам в гости. – стараюсь быть приветливой, а у самой кошки на душе скребут. Чувствую себя воровкой, отнявшей все эти годы общения дедушки с внуками. Я не раз наблюдала за эти дни, как они тянутся друг к другу. Как мои дети радуются и болтают без умолку рядом с ним, как внимательно слушают его рассказы. Раньше мне казалось, что дети похожи на меня, но теперь, видя их вместе с Петром Борисовичем, я все больше нахожу их сходства, и не только в увлечениях, движениях, но внешне, разрез глаз, губы, даже нос мне кажется больше похож на его, а не на мой.

– Я буду очень рад. – улыбается и обнимает меня по-отечески у выхода. – Надеюсь, ты не забудешь о своем обещании.

– Оооо, дети этого не позволят. – отрицательно верчу головой и смеюсь. – Спасибо вам за то, что приехали к Нику на день рождения. И за подарки спасибо. Они чудесные. – обнимаю его в ответ.

– Не за что. Это мелочи по сравнению с тем удовольствием, что я получил от общения с ними. – мы прощаемся, он садиться в машину и уезжает.

Иду по аллее обратно. Думаю о детях, Петре Борисовиче, о том чего они лишились за эти годы, как правильно было бы поступить… но мои мысли прерывает красивая девушка с мокрыми от слез глазами, идущая мне на встречу.

Глава 32 Катя

Я узнаю эту девушку Она меня тоже, но почему-то опускает голову и пытается быстро пройти мимо меня. Хватаю ее за руку пытаясь остановить.

– Полина! Привет! – она поднимает испуганный взгляд на меня. Что с ней? Почему она плакала? Почему пытается сделать вид, что мы не знакомы? Пройти мимо. Мы с ней были очень дружны в школе, но когда окончили одиннадцать классов, наши пути разошлись. Она поступила в другой университет и перестала со всеми общаться. На звонки по телефону или сообщения в сетях не отвечала. Через какое-то время я прекратила попытки с ней связаться. Одноклассники и общие друзья тоже ничего сказать о ней не могли. На ежегодных встречах класса она не появлялась. Я не видела Полину с выпускного, и как сложилась ее судьба, не знаю. Никто не знал. Она всегда была замкнута и о себе мало что рассказывала, но тут она просто исчезла, будто ее никогда и не было. – Как я рада тебя видеть. Куда ты пропала? Почему тебя ни разу не было на встречах выпускников? Почему не отвечала на мои звонки и сообщения? Я спрашивала ребят, но никто ничего о тебе не знает. – обнимаю ее. Я так рада, что не могу контролировать эмоции. Засыпаю ее вопросами. Она сначала замирает в моих объятиях и напрягается. Но я не готова ее отпускать. – Полина, я не отпущу тебя, пока не узнаю, как ты жила все эти годы. Я очень по тебе соскучилась. Столько лет прошло, а от тебя ни малейшей весточки. Как ты? Где ты была все это время? – она продолжает стоять замерев в моих руках, но через минуту выдыхает и обнимает меня в ответ. А потом начинает всхлипывать на моем плече. Я отстраняюсь и смотрю на слезы текущие по ее лицу. – Ты чего? У тебя что-то случилось? – она кивает и из ее глаз увеличивается поток слез. Одной рукой обнимаю ее за плечи, а другой вытираю ее щеки. Только сейчас замечаю, что ее глаза очень красные и припухшие. Она долго плакала до этого момента. Мое сердце сжимается от переживаний за подругу, очень хочу ей помочь. – Пойдем в мой домик, и ты мне все расскажешь. – предложила я. Она кивнула, соглашаясь со мной.

Не разжимая объятий, мы направились ко мне. По дорожке я обратила внимание, что Поля то и дело посматривает по сторонам, будто боится чего-то или кого-то. Спрашивать ее не стала. Решила подождать, когда придем ко мне и там все узнать.

Мы прошли в гостиную. Я налила ей стакан воды, а сама отправилась на кухню и заварила нам чай. Когда вернулась, то Поля уже немного успокоилась. Поставила поднос с чашками и вазочкой конфет на столик и присела в кресло напротив нее.

Подруга долго смотрела на стол и молчала. Я не торопила ее, давая время собраться с силами. Видела, что ей тяжело делится своими откровениями. Но я даже представить себе не могла, что услышу потом. Полина начала свой рассказ… волосы на моей голове поднимались от ужаса и шока все выше и выше.

– Мама растила нас с сестренкой одна, потому что папа тяжело заболел и умер, когда моей младшей сестре Юле было всего два года. Потом мама встретила дядю Витю и вышла за него замуж. Сначала нам казалось, что всё хорошо, мама счастлива, мы рады, он добрый и заботливый… но это оказалось не так. Дядя Витя оказался заядлым игроком в карты. Мама работала на двух работах, мы часто сидели без еды, потому что все деньги шли на погашение его долгов. Когда я оканчивала школу, отчим проиграл в карты очень крупную сумму денег. Один очень важный человек дал ему эту сумму денег в обмен на меня. – я сидела и не могла пошевелиться. Она увидела мое шокированное лицо. – Нет, это не то, что ты подумала. У этого мужчины был уже взрослый сын, у которого были некоторые проблемы с головой, и естественно, он не мог заинтересовать девушек. – я открыла рот, чтоб спросить. Но она поняла и опередила меня. – Это не лечится. Генетическое. Но его болезнь родители скрывали от других. Имидж. Интеллигенция и все такое. – она покрутила рукой в воздухе. Потом взяла чашку с чаем и отпила. – Им надо было женить сына для статуса. Показать, что в их семье все замечательно. С виду их сынок был здоров. Никто не видел его приступов агрессии, неконтролируемого смеха, припадков. Он редко выходил в люди. Либо лежал анонимно в частных клиниках, где купировали обострение его болезни, либо находился дома под присмотром медперсонала. Поэтому, когда отчим согласился отдать меня замуж за их сына, они даже оплатили мое обучение и стажировку за границей. Для статуса таких людей, умная, грамотная, да еще и обученная за границей невеста им была очень не обходима. Меня выводили в свет как куклу, показывали, хвалились мной, как собачкой на выставке. Их сынок иногда сопровождал меня, но в большинстве случаев оставался дома. Я стала работать в их компании. Бесплатная рабочая сила. Все деньги на счете они контролировали, на крохи, что я получала, покупала одежду и продукты сестре с мамой. Деньги им не давала, боялась, отчим опять отберет и проиграет. – она ненадолго замолчала.

– Ты же понимаешь, что он продал тебя, как вещь? Почему твоя мама молчала? Почему ты не сбежала? – взмахиваю руками в воздухе от негодования. – Мы живем в современном мире, здесь не торгуют людьми. – вскакиваю и начинаю ходить по комнате. Полина ухмыляется с грустью глядя на меня.

– Мама боялась отчима. А мне он пригрозил, что если я откажусь или сбегу, он убьет маму, а младшую

сестру продаст на органы. Он к тому времени давно успел оформить опеку над нами. Сестре тогда еще не исполнилось и шести лет. Я их с мамой очень люблю, и боялась за них. Мне было стыдно признаться вам в том, что меня продали, поэтому я перестала общаться. А потом я выучилась, вышла замуж и семья жениха разрешала общаться мне только с мамой и сестрой, боясь, что я кому-нибудь расскажу о муже инвалиде. Все мои телефоны и сети отслеживаются. Я только могла смотреть в интернете, как у вас сложилась жизнь, но писать - нельзя. К счастью из-за своей болезни или сопутствующих заболеваний, я уж не знаю… не вдавалась в эти подробности, муж детей иметь не может. Я бы не хотела рожать таких детей. – мои глаза расширяются. Она, что с этим… мужем… они спали? Так чем это не продажа и принуждение? Ноги подкашиваются, и я сажусь обратно в кресло. Полина ставит чашку и продолжает свой рассказ. – Его родители эко от неизвестного донора не захотели, им чужая кровь не нужна. Так вот и живем. – она разводит руками, а я чувствую как у меня начинает дергаться глаз. – Два года назад мама умерла, ее сердце не выдержало. – вытирает слезу скатившуюся из ее глаза. – Я надеялась, что как сестре исполнится восемнадцать, она станет свободна, я разведусь, и мы уедем. – она опять начинает плакать. Сажусь рядом с ней на диван и глажу по спине, пытаюсь успокоить. Кто бы меня успокоил? Я за это время, уже успела раз двадцать в своей голове четвертовать ее отчима. Как таких земля носит? – Недавно отчим сообщил, что нашел сестре мужа, и когда ей исполнится восемнадцать, она отправиться в восточную страну, где станет третьей женой. – она говорит сквозь слезы и всхлипывания. Слова даются ей с трудом. Я подаю ей стакан воды. Пьет. Немного успокаивается. Продолжает. – Мы стали разрабатывать план побега, но родственники мужа тщательно следили за мной и пресекли план побега. И теперь за нами следят круглосуточно еще усиленней. Через три дня Юле исполнится восемнадцать, и на следующий день после этого, ее увезут в другую страну и выдадут там замуж. Нам в подарок разрешили попрощаться и купили сюда путевки на десять дней. В среду я отправлюсь к мужу, а сестра в другую страну. И мы, скорее всего, больше не увидимся. Нам угрожают. Юле сказали, что если она не согласиться, ее продадут в публичный дом. Обращаться в полицию бесполезно. У них везде свои люди. За территорией базы и у ворот стоит охрана, телефоны отслеживаются. Паспорта наши забрали после регистрации на базе. Мы ничего не можем сделать. – она опять ревет. Я успокаиваю ее и в тоже время набираю сообщение дяде Степе с просьбой подойти ко мне в домик, но сделать это осторожно, чтобы никто, ничего не заметил.

Через пять минут на пороге гостиной появился друг семьи и по совместительству, начальник службы безопасности отца. Видит ревущую Полину, расстроенную меня и спрашивает, в чем дело? От его спокойного ледяного голоса Полинка вздрагивает, поднимает голову, замечает его в дверях и дергается. Придерживаю ее за плечи и сажаю обратно.

– Полина, это дядя Степа, он друг нашей семьи и начальник безопасности, он вам поможет. Ты его не помнишь? Он возил и забирал меня из школы. – она успокаивается и вытирает слезы. Смотрит на него и кивает. Поворачиваюсь к нему. – Дядя Степ, ты помнишь мою школьную подругу Полину? – он смотрит на нее внимательно, потом тоже кивает. Понимаю, что трудно в зареванной девушке с опухшими глазами и красным лицом узнать, ту худенькую милую девчушку, которую он подвозил домой, когда забирал меня из школы. – Ей очень нужна наша помощь. – дядя Степа, не говоря ни слова, проходит в комнату, присаживается в кресло, кладет руки на подлокотники и смотрит на нас, ждет объяснений.

Я пересказываю ему историю, которая повергла меня в шок несколько минут назад. Полина в это время пьет воду, пытаясь успокоиться, всхлипывает и вытирает слезы. Дослушав историю до конца, дядя Степа молча встает, подходит к ней, прикладывает палец к губам, показывая, чтобы молчала и жестом просит встать. Ощупывает ее и кивает. Она садится обратно.

– Где твой телефон?
– спрашивает ее.

– Я оставила его в своем домике. – Поля удивленно на него смотрит. – Забыла… Я пошла в ресторан, заказать нам ужин с сестрой. – разводит руками. – О нем даже и не вспомнила. А на обратном пути встретила Катю... – поворачивается и смотрит на меня. Накрываю ее руку своей и улыбаюсь ей в ответ. – И мы пришли сюда.

Он задает еще несколько уточняющих вопросов. Потом говорит побыть в гостиной и покидает дом. Возвращается через десять минут.

– Это телефон, по которому мы будем держать связь. Звук на нем не включай и спрячь его. Звонить выходи подальше от домика. Убедись, что рядом никого. А лучше пиши сообщения. Мой номер и номер Кати в нем уже сохранен. Больше никому с этого телефона не звони. Ваши с сестрой телефоны, скорее всего, прослушиваются не только на звонок, но и работают как обычная просушка. – она не понимает. – Если бы здесь лежал твой телефон, то они слышали бы о чем мы разговариваем. Думаю, по домику тоже стоят жучки, возможно и камеры. Светиться и проверять не буду. – она кивает, вытирает слезы и шокировано смотрит на него. – Ко вторнику будут готовы ваши с сестрой паспорта, для этого через час, вы с сестрой зайдете в здание бара и пройдете в женский туалет. Я вас сфотографирую для загранпаспортов. Запомнила? – она опять кивает. – С сестрой не разговаривать на эту тему. Не обсуждать. Вести себя как обычно, реветь, прощаться или что вы там эти дни делали. Повторяю, в домике у вас и снаружи, могут стоять не только жучки, но и мини камеры. Они ничего не должны заподозрить. Понятно? – она быстро кивает головой, как китайский болванчик. – Все эти дни храним молчание, на связь выходим только, если что-то случиться. Если нет… то тишина. – поворачивается ко мне. – Катя, ты ей тоже не пишешь и не звонишь. Еще, ты должна остаться в стране до вторника. Для отвода глаз они вылетят не вдвоем, а втроем. Искать будут двух девушек, не трех. – киваю. – Во вторник вы отправитесь на пляж, возьмете только полотенца и мой телефон. Никаких личных вещей, ваших телефонов и прочего барахла не брать. На пляже снимете с себя кольца или медальоны, серьги, заколки. На вас останутся только купальники. Как придет смс, вы отправитесь к душевым на пляже. Там будет мой человек. Он сам к вам подойдет и скажет, что делать. Дальше без задержек. По пути к нам сядет Кэт. Когда к вечеру вас хватятся и начнут искать, вы уже будете на пути в Париж. – смотрит строго на меня. – Ты должна спрятать их в вашем особняке. Усилите там временно охрану. Но это все будет по прибытию, раньше времени шум поднимать не стоит. Девочки не должны покидать территорию вашего дома без крайней необходимости и без охраны, пока я здесь совсем не разберусь. – снова смотрит на Полину. – Сообщи сейчас Кате свой и Юлин размер одежды и обуви. – она кивает и радостно улыбается. – А вот улыбаться не стоит. Это будет подозрительно. Улыбаться будете, если все получится. Организовать такую операцию за пару дней не просто. А сейчас всем лучше вернуться по своим местам. Полине к сестре, пока ее не хватились, а тебя, Катя, гости давно потеряли. – киваю. Подхожу и обнимаю дядю Степу в знак благодарности. – Через час в туалете с сестрой. – показывает пальцем на Полину. Она кивает в знак того, что запомнила. Дядя Степа еще раз смеряет нас взглядом и уходит.