Вернутся не все! Разведывательно-диверсионный рейд (сборник)
Шрифт:
– Ну что за проблемы? – Саша соскользнул в яму, где «квартировал» Ванька. Для меня места там не осталось, и пришлось залечь под кустом.
– Минут двадцать назад по шоссейке прошел тягач. Здоровенный! – начал доклад Казачина. – Очень странный. Вроде как у нас такие были. Катки возить или экскаваторы.
– Стоп, стоп, стоп! – перебил его командир. – У кого это «у нас»? Я что-то ни одного тягача в команде не припомню!
– Да у нас, в будущем!
– А «Мосводканалпроект» на борту написано не было? – Не влезть с ехидным комментарием означало бы предать традиции команды.
– Не разглядел, до переводных
– В оранжевый? – переспросил Фермер. – Уверен?
– Я не дальтоник…
– Куда поехала?
– Сюда, к нам.
– Откуда знаешь?
– Прицеп громыхнул, когда она на грунтовку сворачивала. Точно там, где съезд.
– Большой прицеп, говоришь? А что на нем стояло?
– Я, честно говоря, не понял. Машина какая-то большая. Метров восемь в длину.
– И она в лес свернула?
– Так точно.
– Тотен, – Саша повернулся ко мне, – есть соображения?
– Гаубица?
– Ага, на оранжевой платформе и цветочками разрисованная, – хмыкнул командир. – Пошли посмотрим на этого чудозавра. Ванька – ты на стреме, нашим сообщи. Алик, рацию включи!
Одним движением выбравшись из «нычки», Саня зашагал по лесу. Что меня всегда удивляло, так это то, как он при таких немаленьких габаритах и кажущейся неуклюжести ухитряется так ловко шастать по лесу.
Идти пришлось недолго – уже метров через сто до нас долетели характерные лязг и скрежет, какие издают всякие большие механизмы на плохой дороге, приправленные утробным рокотом мощного двигателя. По знаку Фермера я пристроился за стволом упавшего много лет назад дерева и, выставив автомат, приготовился. Саша же растворился в подлеске, словно камень, который уронили в заросший ряской пруд – без звука и кругов на воде.
Словно смола, стекающая по сосновому стволу, тянулись минуты ожидания. В наушнике Казачина инструктировал оставшихся в лагере, вокруг негромко пели птички – скукота!
Вначале я подумал, что это какие-то фантомные ощущения, поскольку никакого другого внятного объяснения внезапно появившейся между лопаток вибрации не было. Спустя пару секунд все повторилось. Затем еще раз и еще.
«Что за хрень такая?» Я передернул плечами, стараясь избавиться от источника раздражения. Не помогло. Непонятно почему, но происходящее мне напомнило что-то хорошо знакомое, но, такое ощущение, основательно забытое. Что-то, с чем давно не сталкивался. Приподнявшись, я попробовал стащить ранец и уже так понять, где находится источник этой непонятной вибрации.
– Тотен, вперед сто, по моей тропе. Пулей! – Голос Саши был строг.
Чертыхаясь про себя, я стартовал из низкой позиции – надевать на бегу лямку ранца было очень неудобно… Да еще и саданул себе по коленке тяжеленным автоматом. Но до Сани добежал чуть ли не за минуту! Помогало, правда, то, что с ориентированием проблем не было – звук работающего мотора тяжелого грузовика слышно было отлично.
– Тш-ш! Стой, лось ужаленный! – Командира я чуть не пропустил. – Сядь!
Торопливо выполнив приказ (и ушибив творением Дегтярева бедро другой ноги), я понял, что давненько не видел Фермера таким взволнованным. Последний раз это было, пожалуй, в тот день, когда Тоху подстрелили. А вот
– Ты ничего такого странного ночью не заметил?
– В смысле?
– Ну, голова не болела? Не кружилась?
– Не, а при чем тут это?
– Там впереди стоит тяжелый транспортер МАЗ, – будничным тоном сообщил Саша.
– Ну и что такого?
– Я, может быть, не шибко образованный, но грузовики знаю на «ять»! Сам помнишь – живу я с этого. Так вот, в Минске завод появился только после войны.
– И? – нить рассуждений я пока не улавливал.
– Там. В тридцати метрах. Стоит. Машина. Выпущенная. На заводе. Который откроют. Лет. Через. Пять, – четко и раздельно, чуть ли не по слогам, объяснил Саша.
– Уверен? – вопрос я задал, прямо скажем, идиотский, что немедленно отразилось на лице командира и друга. – Народ рядом есть? – я тут же постарался исправиться. – Пойдем и посмотрим, а то и расспросим. Может, это такие же бедолаги, как и мы? А если что, то мы и сами с усами! – заметив сомнение на лице собеседника, я выразительно похлопал по ствольной коробке ППД.
К машине мы вышли, сделав приличный крюк, с тем расчетом, чтобы оказаться сзади и отрезать противнику путь возможного отступления. С моего места разобрать, есть ли кто-нибудь в кабине или нет, не получалось – уж очень высоко от земли она находилась. На широком и длинном полуприцепе, покоившемся на множестве колес, стоял какой-то непонятный механизм, о назначении которого я бы сказать ничего не смог. К тому же груз был тщательно закрыт брезентом. Фермер знаком показал, что придется подойти поближе.
Я иду справа от машины, а он, соответственно – слева. Вжимаю в плечо автомат – я все-таки не такой быстрый как напарник. Это Саше свою СВТ вскинуть не проблема, а я боюсь не успеть.
Шаг – тишина вокруг, лишь чуть слышно скрипнул песок под ногой. Второй – ничего. Третий… До кабины еще пять. Или шесть.
Шорох слева! Я не вижу, да и командир там, но все равно непроизвольно дергаюсь.
– Тю, хлопцы! Вы чего, в войнушку, да? – Голос ни разу не испуганный, скорее даже радостный, но нервы и так на пределе. С трудом удержал палец на спуске! – Вы чо? Я «хенде хох»! В натуре, без шуток!
Я выскочил из-за машины и увидел коренастого мужика, стоявшего с поднятыми руками на обочине дороги. Вислые усы, популярные в Белоруссии, короткая стрижка, синяя куртка из грубой ткани вроде брезента, джинсы! Точно! Классический крой, хорошо видна фактура саржи [113] . Вот только цвет серо-зеленый. Если судить по тому, как мужик косится куда-то влево, – Саша как раз там и стоит и наверняка держит незнакомца на прицеле.
– Не, я и не знал, что у вас тут игра!
113
Саржа (итал. sargia, фр. serge – от лат. sericus – «шелковый») – хлопчатобумажная, шелковая или искусственная ткань с диагональным переплетением нитей; вырабатывается в основном гладкокрашеной и набивной. Используется как подкладочная, платьевая, техническая и т. п. ткань.