Вернуться в осень. Дилогия
Шрифт:
— Вас по-настоящему зовут Сергей, да? Не обижайтесь, мне Эния сказала. Давайте без церемоний, Сергей, хорошо? Садитесь и просто расслабьтесь.
Сергей немедленно последовал ее совету. От того, что стояло на столике, начал просыпаться аппетит.
— Спасибо, ваше высочество…
— Ой, перестаньте, меня зовут Илламия. Ешьте, это все для вас.
Сергей осторожно посмотрел на стройный ряд вилок, ложек и ножей у тарелки — без церемоний, понятно, но все-таки… Потом махнул рукой, взял обычную вилку, нож и принялся
— Кстати, это для вас. — Она протянула через столик сложенный лист.
Он развернул: настоящий податель сего, лорд Серый Ант, и прочая, и прочая… Подорожная грамота. Быстрые они здесь. Неплохо, теперь можно быть спокойней на дорогах. Илламия молча наблюдала за ним.
— Скажите, Сергей, а вы часто этих, — она изобразила страшные глаза и растопырила пальцы: у-у-у, — чудищ встречаете?
Он улыбнулся и спрятал грамоту в нагрудный карман — с ней сразу становилось как-то легко. Как и с Энией, но Эния немного другая… Более серьезная, что ли?
— Да нет. Только когда приходилось заходить в Рох.
— Ух ты! А как там? Говорят — страшная темнота, и в ней всюду бродят трупы с горящими глазами и кровавыми руками, земля — как огромная живая язва, и из нее прыгают громадные пауки и всякая нечисть, страшно кричат рогатые ведьмы в кострах и горько плачут души погибших!
Сергей чуть не рассмеялся:
— Почти так…
— Если бы я оказалась к нему ближе чем на тысячу шагов, я бы тут же тихо скончалась. Не успев сказать «мама»…
— Еще неизвестно. Вы, женщины, иногда можете такое сотворить, что мы, мужчины, просто отворачиваемся в сторону от стыда.
— Жаль, что не все это понимают. — Она глянула ему прямо в глаза.
И неожиданно он понял, что это про него. Он немного поковырял ножом и вилкой в тарелке — разделывая что-то, напоминающее фаршированного судака, потом все-таки решился:
— Понимают. И очень хорошо понимают. Но иногда не хотят, чтобы из-за них женщины жертвовали. Особенно личным счастьем.
— И подстраивают женское счастье под свое, мужское понимание, — немедленно отреагировала принцесса. — Не понимая, что любой человек на земле всегда в подобном чем-то жертвует. Но не счастьем. А именно для того, чтобы найти свое счастье.
— А если он, мужчина, точно знает, что он для нее — не счастье? И не хочет, чтобы из-за него страдали?
— То этот мужчина наверняка о своих мозгах слишком высокого мнения. Никто ничего не может знать точно. И может не избавить, а причинить страдание.
— Так уж и страдание. — Он опять наклонился над тарелкой. — Любят женщины громкие слова…
Илламия задумчиво наблюдала за ним, чуть улыбаясь каким-то своим мыслям. Слышно было, как за окном щебетали и пересвистывались птицы.
— А еще есть у вас какие-нибудь интересы, Сергей? — Принцесса откинула назад волосы —
На этот раз он рассмеялся:
— Я тоже люблю все это… Кроме мужчин.
— А лошадей?
— И лошадей.
— Тогда вы найдете общий язык с моей сестрой. Последние пару месяцев она не хочет знать ничего, кроме одной лошади… Красивая, правда, лошадка. — Она кивнула головой в окно. — Вон она стоит.
Сергей послушно повернул голову. Внизу шелестели начинающей желтеть листвой деревья парка, во все стороны разбегались радиальные дорожки, а на круглой площадке прямо под окном человек, скорее всего один из конюхов, держал под уздцы коня. Красивый, статный, черный как крыло ворона… Мрак!!! Елки-палки, это же Мрак!
Он вскочил и оперся руками о подоконник, не отрывая радостного взгляда. Потом почему-то посерьезнел и обернулся к Илламии. Она открыто улыбалась.
— Я совсем не могу вас понять. Это честно. Обеих сестер-принцесс. Что вы за женщины? Может, вышли на время из какой-нибудь сказки? Так не бывает.
Илламия совершенно серьезно кивнула головой:
— Очень точно подмечено.
— Две сестры-принцессы — не оторвать взгляда — уговаривают какого-то полоумного мужлана, чтобы он не сбежал, а попробовал сохранить брак. Разве такое может быть в жизни?
Илламия закатила глаза кверху:
— Одну минуту, дайте подумать… Такое — нет. Потому что вместо слова «мужлан» должно присутствовать «благородный рыцарь». Плюс еще — «который не хочет ничего для себя». Слово «полоумный» можно оставить. Потому что такого точно не бывает.
Сергей задумчиво смотрел на нее:
— С вами как-то очень легко. И тем не менее вы по всем качествам — высокородные принцессы. Вы со всеми так?
Илламия рассмеялась:
— А вы знакомы со многими принцессами? Если хотите, чтобы они остались живы, не говорите об этом Энии.
Сергей немного смутился:
— Да нет, вы первые… Но все равно.
Илламия откинулась на спинку стула, в ее глазах продолжали прыгать веселые огоньки:
— Надо постараться подольше сохранить вас от королевского совета и вообще — государственных дел. А то мы сразу потеряем в ваших глазах все очарование. Мы там такими бываем… Вы сразу сбежите в Рох.